Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь

— Надо ее назначить первой в залпе. Если опять не полетит, то залп можно будет остановить. Если будет в середине или в конце — сорвем залп. Придется все повторять. Пункт программы будет не выполнен, а ракеты истрачены зря.

Митяков был расстроен.

— Что, у них ракет больше нет? — кто-то спросил Юрия Семеновича.

— Ракеты-то есть, но оснований не брать эту никаких нет. Так, интуиция.

— Об интуиции в руководящих документах ничего не сказано… Подводная лодка готовилась к очередному выходу в море. Митяков по личному опыту знал, что неприятности в одиночку не ходят. Надо осмотреться. Вдруг, что еще «вылезет».

— Голубчик, — обратился он к Андрею Голубцову, своему сослуживцу, ответственному за систему стрельбы торпедных аппаратов, — давай простреляем их перед выходом в море водичкой.

— Это еще зачем? — вмешался Виктор Голованов, ответственный сдатчик ТРВ, — раз сто уже стреляли. Работают как часы.

— Давайте, стрельнем сто первый разок для успокоения, — опять стал нудить Митяков.

— Ладно, Юра, прилипнешь ты как банный лист… Пойдем, отстреляем еще раз. Только для тебя! Если, конечно, нужный народ есть в первом отсеке…

Пришли в отсек. Народ оказался на месте, поэтому вскоре после короткой перебранки с центральным постом, оттуда последовало недовольным голосом: «Третий торпедный аппарат к выстрелу приготовить!.. — Торпедный аппарат… Товсь… Пли»…

Характерного шума выстрела не последовало. Тревожно загорелось табло: «Отказ ТА».

— Первый!! Что там у вас случилось?

— Разбираемся!

— Быстрей разбирайтесь и доложите! Нашли время экспериментами заниматься!..

Аппаратчики быстро разобрались, что виноват датчик давления импульсной цистерны. Замерз, надо полагать. Показывает, что нет воды. Белое море, что ли, высохло? Отключили датчик.

— Первый! Разобрались?

— Так точно. Просим разрешения приготовить торпедный аппарат повторно.

— Приготовить третий торпедный аппарат… Выстрел состоялся.

— Ну, ты, Юра, даешь! Заморозил, что ли, датчик? Ты, конечно, молодец. Хотя, пока бы шли в район, ледок бы растаял и ничего бы не было..

А мне кажется, что все-таки что-то должно было произойти. Интуиция.

— От судьбы не уйдешь, но будем стараться.

На переходе в район все необходимые проверки прошли без замечаний. Стрельбы проводились первыми.

— Торпедные аппараты… товсь!.. Пли!..

Первая ракета не вышла. Выстрел не состоялся.

— Ключ с пульта — долой! — кричит Митяков, чтобы избежать выстрелов остальными ракетами.

— Это кто здесь раскомандовался у меня на лодке?

— Я, товарищ командир. Первая ракета не полетела. Что толку стрелять остальными? Поэтому мы и определили ее в залпе первой. — А почему сразу не заменили? — Не было оснований. Так, интуиция.

— И запасную не взяли?

— Некуда грузить. Все — под завязку.

— Ну, тогда ладно. Митяков. Перенесем эту стрельбу на следующий выход. А ты пересаживайся со своими молодцами на белый пароход. Хотя нет. Оставайся на лодке. Вдруг тебя опять украдут?

Красивому живется легче, чем человеку с заурядной внешностью. Вспомните случаи, когда вас останавливали прохожие с просьбой дать им закурить. Невзрачной личности вы пробурчали, что не курите и ускорили шаг. Красавцу вы не только дали сигарету, но в ответ на его оправдания, что он забыл сигареты дома, посочувствовали и дали еще пару штук. Со спичками. Во всяком случае так было в те времена, когда лозунги утверждали, что человек человеку друг, товарищ и брат, а сигареты стоили копейки.

Радомир Павлович Тихомиров был красив, высок, строен, доброжелателен, щедр. Но главное, что был он еще и умен, и скромен. Господь Бог, надо полагать, собирался сделать ангела, но в последний момент передумал и лишил его разве что крыльев, но наделил мужской плотью. И правильно сделал. Ангелов вроде достаточно, а красивых и умных людей маловато.

В семидесятые годы в ЦНИИ «Гидроприбор» он занимался гидродинамикой торпед: как снизить лобовое сопротивление, как уменьшить угол атаки, как «зализать» торпеде хвост. И хотя в этой области царили Левин С. М. и Манусевич Л. Г., Радомир чувствовал себя в ней уверенно. Стал кандидатом технических наук и приобрел прагматический склад ума.

Как-то зашел к нему в этот период Герман Лебедев из Минно-торпедного института:

— Радомир Павлович, помогите советом. Десять лет мучает один вопрос.

— Что за вопрос?

— Не будет ли отбрасываться противокорабельная торпеда, наводящаяся на цель с кормовых углов, потоком воды от работающего винта корабля-цели?

— Так сразу ответить сложно. Какая торпеда: легкая или переутяжеленная, малогабаритная или стандартная. Какая цель: тихоходная или скоростная. Вопрос, конечно есть. Но еще лет десять его можно не решать, потерпеть. Скорость кораблей увеличится, тогда и проблема встанет.

— Навряд ли. Вот у меня есть единственная в своем роде автограмма хода торпеды, побывавшей в этом потоке и, к счастью, всплывшей.

Лебедев показал автограмму Тихомирову. Тот посчитал, сколько пируэтов выполнила торпеда, и сказал:

— Надо полагать, это торпеда МГТ–1. И не в потоке у цели, а в спутном потоке при стрельбе из кормовых торпедных аппаратов подводной лодки.

— А какая для торпеды разница, где ее крутит поток? У цели или у своих винтов? Поэтому они и тонут при стрельбе на большой скорости пачками. Так что десять лет ждать, по-моему, не стоит.

— Тогда даю технический совет: нужны круговые продувки плюс заинтересованность вашего начальства. Не связывайте только все это с поведением торпеды у цели. У торпеды есть неконтактный взрыватель. Он что-то перекрывает.

— У торпеды МГТ–1 взрыватель акустический, срабатывает под винтами. А если до них не добраться?

— Это не важно. Наш шеф Радий Васильевич Исаков недавно защитился в вашей Военно-Морской академии по устойчивости и точности процессов самонаведения торпед. Помнится, гидродинамических расчетов там не приводилось, значит, такие вопросы не возникали. И потом, зачем Вам гидродинамика? Занимайтесь надежностью торпед. Модно, аж жуть. И начальство очень этим интересуется. Кстати, сколько у вас таких автограмм?

— Одна.

— Жаль. Было бы десять, можно было бы попробовать решить задачу обратным ходом: смоделировать действующие силы резиновыми жгутиками, пружинками… Одной авто граммы маловато…

Они еще немного поговорили, и Лебедев ушел, удовлетворенный состоявшейся беседой, а Тихомиров не предполагал, что через пару лет вплотную займется поведением торпеды в сложных условиях в процессе отделения ее от противолодочной ракеты, но уже в воздухе на сверхзвуковых скоростях. Задача усложнялась тем, что ракету делал Минавиапром и Главным конструктором ее был Лев Вениаминович Люльев, а торпеду — его родной ЦНИИ «Гидроприбор» Минсудпрома и Главным конструктором ее был Виктор Абрамович Левин. Весьма независимые фирмы.