Игорь Зимин - Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Могила Г. Е. Распутина время от времени посещалась. Например, 27 февраля 1917 г. (понедельник) Александра Федоровна, среди прочего, записала в дневнике: «9.55–11. С Аней встретили Лили на станции, панихида, могила». И буквально в следующем предложении в дневнике появилось роковое: «Ужасные вещи происходят в Санкт-Петербурге. Революция». Под словами «панихида» и «могила» имеется в виду, что императрица присутствовала на панихиде в домовой церкви Александровского дворца по убитому Г. Е. Распутину, а затем посетила его могилу.

Для новой демократической власти фигура Распутина была неким символом «темных сил», окружавших трон. Поэтому Г. Е. Распутина «преследовали» и после смерти. 8 марта 1917 г. по распоряжению министра юстиции Временного правительства А. Ф. Керенского солдатами Царскосельского гарнизона под командованием начальника батареи воздушной охраны Царского Села капитана Климова гроб с телом Распутина выкопали из земли и 9 марта отправили в Петроград на автобазу Временного правительства, находившуюся в помещении Придворно-конюшенной части на Конюшенной площади. В конечном счете, гроб с покойным Г. Е. Распутиным был сожжен в кочегарке Политехнического института. В 2003 г. в память о событиях 1917 г. поблизости от бывшего захоронения Г. Е. Распутина, близ Нижне-Ламского пруда, был установлен памятный знак.

После отречения императора, с марта по конец июля 1917 г. все прогулки Николая II с членами семьи в парке проходили под охраной, которая старалась, как могла, унизить «гражданина Романова». Николай II в письме к сестре Ксении писал из Тобольска (5 ноября 1917 г.): «Выход наш в сад вместе со всеми нашими людьми, для работы или на огороде, или в лесу, должно напоминал оставление зверями Ноева Ковчега, потому что около будки часового у схода с круглого балкона собиралась толпа стрелков, насмешливо наблюдавшая за этим шествием. Возвращение домой тоже происходило совместное, т. к. дверь сейчас же запиралась ‹…› Летом было разрешено оставаться на воздухе до 8 час. вечера; я катался с дочерьми на велосипеде и поливал огород, т. к. было очень сухо. По вечерам мы сидели у окон и смотрели, как стрелки возлежали на лужайке, курили, читали, возились и попевали».

На центральной аллее, напротив полуциркульного зала, соорудили памятник жертвам Февральской революции. 30 марта 1917 г. Николай II записал в дневнике: «…сегодня проходили похороны „жертв революции“ у нас в парке против середины Александровского дворца, недалеко от Китайского. Слышны были звуки похоронного марша и Марсельезы». Всего в могилу опустили семь гробов солдат Первого стрелкового полка, «павших» в дни революции. Трудно сказать, откуда взялись эти жертвы, поскольку боевых действий вокруг Александровского дворца не велось [143]. Скорее всего, это были жертвы «дружественного огня» [144].

Похороны жертв революции в Александровском парке

Памятник Жертвам революции

Николай II в том же письме упоминал, что «в марте и апреле по праздникам на улицах проходили процессии (демонстрации) с музыкой, игравшею Марсельезу и всегда один и тот же Похоронный Марш Шопена. Шествия эти неизменно кончались в нашем парке у могилы „Жертв Революции“, кот. вырыли на аллее против круглого балкона. Из-за этих церемоний нас выпускали гулять позже обыкновенного, пока они не покидали парк. Этот несносный похор. марш преследовал нас потом долго, и невольно все мы посвистывали и попевали его до полного одурения».

Позже в этой же могиле похоронили погибших в дни Октябрьской революции 1917 г. и Гражданской войны.

Упомянутый выше огород перед полуциркульным залом, как следует из камер-фурьерского журнала, начали разрабатывать 30 апреля 1917 г.: «в 2 ч. дня… общими усилиями начали разрабатывать огород под овощи, было также предложено и прочим, живущим во дворце» [145]. Даже в день рождения Николая II 6 мая 1917 г., отмеченного семейным завтраком на 7 персон, «в 2 ч. дня работали на огороде» [146]. Так же был отмечен день рождения императрицы Александры Федоровны 25 мая 1917 г. – сначала семейный завтрак, а затем «работа на огороде», за которой последовала велосипедная прогулка императора с дочерьми.

Александровский парк на протяжении многих лет застраивался самыми разными парковыми павильонами. Многие из них до сих пор несут на себе отчетливый отпечаток личностных предпочтений монархов: увлечения Екатерины II стилем шинуазри, увлечения Александра I идеей развития скотоводства или коллекционирования Николаем I средневекового оружия. Все это приводило к тому, что в разные годы на обширном пространстве Александровского парка появлялись строения, каждое из которых со временем приобретало не только историю, связанную со строительством, отделкой интерьеров и перестройками, но и историю, связанную с различными эпизодами жизни первых лиц Российской империи. В таком ключе, учитывая обе составляющие, и будет вестись повествование в этой главе…

В XVIII в. мода «на Китай» стала общеевропейским трендом, сохранявшимся беспрецедентно долгое время. Свое отражение эта мода нашла и в Российской империи. Пик увлечения «китайщиной» [147]пришелся на время правления Екатерины II. Масштабы проявления этой моды были различными, от грандиозных архитектурных проектов в Александровском парке (Китайская деревня и Китайский театр) до различных стилизаций «в китайском вкусе» и подлинной китайской «мелочевки» в интерьерах императорских резиденций. Китай для дворянской элиты имперского периода на десятилетия стал неким символом загадочного Востока, и этот символ воплощался как в бесчисленных китайских вазах в парадных интерьерах, так и различных павильонах-увеселениях в «китайском духе». В Царском Селе возник целый комплекс построек в китайском стиле.

Наиболее масштабно увлечение столь модным в Европе [148]стилем шинуазри проявилось в 1770-х гг. в ходе реализации проекта Китайской деревни, авторство которой приписывается как А. Ринальди, так и В. И. Неелову [149]. Идея сооружения Китайской деревни в Александровском парке была заимствована из Европы, в разных концах которой появлялись подобные стилизованные «под Китай» павильоны-игрушки.

Екатерина II как главная заказчица и человек, «принимающий окончательные решения», не единожды лично вмешивалась в принятие архитектурных решений. Вероятно, источником ее архитектурных идей стала книга У. Чемберса «Планы, фасады, разрезы и перспективные виды садов и построек в Кью в Суррее», попавшая в руки императрицы в 1770 г. Именно оттуда она почерпнула главные идеи «англо-китайского» сада.