Авиация и космонавтика 2016 01

Еще три самолета получили повреждения различной тяжести. В результате Не 111Р-2 W.Nr.2128 (пилот обер- фельдфебель Грюндер (Ofw. Grunder)), подбитый якобы огнем своей зенитной артиллерии, смог дотянуть до аэродрома Лабуние, но после аварийной посадки машина полностью сгорела (повреждения 100% по немецкой классификации), экипаж не пострадал.

По двум другим поврежденным самолетам информация довольно скудная, известен лишь Не 111Р-2 W.Nr.1537, который получил повреждения 25% и приземлился на аэродроме Клеменсов. Про номер второго самолета информации нет ни в журнале боевых действий III./KG 55, ни в сводках генерала-квартирмейстера о потерях Люфтваффе за 22 июня 1941 г. Известно о двух раненных членах экипажей: из экипажа унтер-офицера Мейлера (Uffz. Maueler) получил ранения механик ефрейтор Каппелер (Gefr. Kappeler), а из экипажа обер-фельдфебеля Баумгартнера (Ofw. Baumgartner) получил ранения механик обер-фельдфебель Найдель (Ofw. Neidel).

46-й ИАП заявил за весь первый день войны пять воздушных побед (все над Не-111), из них с высокой степенью вероятности самолеты противника сбили капитан И.И. Гейбо (звеном) и старший лейтенант И.И. Иванов тараном. Младший лейтенант И.М. Цибулько заявил победу после обеда (он был в этом же бою сбит и обгорел). Точное время еще двух побед, заявленных старшим лейтенантом С.Л. Максименко и младшим лейтенантом К.К. Кобызевым, неизвестно. Однако И.И. Гейбо явно не преувеличил, рассказывая про атаки "звена Клименко" на группу немецких бомбардировщиков и сбитые два "юнкерса". Учитывая то, что летчика фамилией Клименко в списках личного состава полка не обнаружилось, и принимая во внимание созвучие "Клименко" - "Максименко", можно с большой долей уверенности утверждать, что именно Симон Лаврович Максименко возглавлял дежурное звено 46-го ИАП, и в результате его атак был подбит и сгорел на аэродроме Лабуние Не-111 обер- фельдфебеля Грюндера, а еще два самолета получили повреждения. Максименко при докладе явно слукавил: судя по всему, гоняя "хейнкели", его звено все же перемахнуло через границу и не оставляло противника в покое практически до самого Замостья.

Действия экипажей III./KG 55, которые отправились атаковать аэродром 92-го ИАП в Бродах, оценены немцами как чрезвычайно эффективные. Судя по косвенным данным, удалось отличиться экипажам 8-й эскадрильи. В летной книжке командира этой эскадрильи капитана Кнорра (Hptm. Knorr) отмечен этот боевой вылет (старт из Клеменсова в 03.06, атака аэродрома Броды в 04.14 по берлинскому времени).

Что касается 92-го ИАП, то личный состав был поднят по боевой тревоге в 04.35, однако приказа, подобного тому, что капитан Гейбо получил от полковника Зыканова, командир полка майор Ячменев от генерал-майора Шевченко (Командир 16-й САД. - прим, авт.) не получил, и это привело к трагедии. Оперативная сводка №01 штаба ВВС 6-й Армии не дает возможности полностью оценить эти события, в ней есть лишь сухие данные о потерях и победах полка в результате первого налета:

"...В 05.00 над аэродромом Броды на высоте 50 м появилось одно звено истребителей (Очевидная ошибка в передаче донесения, аэродром атаковали Не-111. - прим, авт.), которые произвели две атаки на самолеты, стоящие на аэродроме. В результате были сожжены два самолета И-153, один У-2 и походная фотолаборатория. Убито два человека, ранено шесть человек. В 05.05 в воздух была поднята одна эскадрилья, в воздушном бою сбито два самолета Не-111, один наш самолет не вернулся на свой аэродром и один сел на вынужденную в районе Радехова, самолет поломан, пилот невредим..."

Подробности налета сохранились в воспоминаниях будущего Героя Советского Союза Д.А. Медведева, служившего в то время заместителем командира эскадрильи:

"Проснулся от надрывного воя сирены. Почти сразу раздался рев моторов истребителей дежурного звена.

- Тревога!.. Тревога!.. Тревога!.. - катились эхом по опушке леса голоса дневальных. Вскочив с койки и надев сапоги, я выбежал из палатки. Везде, куда только хватал глаз, увидел летчиков, техников и младших специалистов, спешивших на стоянки своих самолетов. Сходу вырулив на взлетную полосу, в небо поднялось дежурное звено полка.

Летчики нашей эскадрильи, проверив готовность своих самолетов, стали подтягиваться к стоянке моей "Чайки", выжидательно посматривая в мою сторону. Мне трудно было сейчас что-либо объяснить им. А Петрову уже не терпелось высказать свое мнение по поводу тревоги:

- Ну, что приуныли, пилоты? Не будет нам покоя от нового комдива. Сам он бомбардировщик, воевал в Испании. Вот и проверяет боевую готовность по воскресеньям. Там у них...

Разговор оборвался из-за необычного гула, доносившегося в дальнем, невидимом за кустарником конце аэродрома. Он напоминал звук набегающей морской волны различной высоты, то громче, то глуше. Самолеты! Все вглядывались в подернутый утренней дымкой горизонт, пытаясь определить их тип:

- Похоже, не наши.

- Двухмоторные.

- Где?

- Да вот, смотри, за городом, на горизонте!

Из-за темно-серой полосы горизонта выползали силуэты трех самолетов. Высота их полета была не больше 500 м. Они разворачивались прямо на центр аэродрома, где около взлетно-посадочной полосы в линейку стояли истребители четвертой авиаэскадрильи.

- Смотрите, смотрите, товарищи! - крикнул Лященко. - Самолеты на наших бомбардировщиков СБ похожи.

- А, может быть, провокация?

- Нет, братцы, это...

В эту минуту в районе самолетов четвертой эскадрильи раздались оглушительные взрывы. Ошеломленный Петров так и не досказал своей мысли. Осколки зашелестели высоко над головами, к счастью, никого не задев. Люди, еще не веря, что случилось страшное, непоправимое, отхлынули в лес. Бомбардировщики с черными крестами на желтой полосе светло-серых крыльев и с мальтийским крестом на киле стали плавно разворачиваться над аэродромом.

В это время дежурное звено наших истребителей стремительно настигало их. Командир звена старший лейтенант Кузьмин по инструкции, покачивая самолет с крыла на крыло, приблизился к фашистским "Хейнкелям-111".

Звуки пулеметных очередей разрезали воздух. Все произошло молниеносно: "Чайка" Кузьмина, вздрогнув всем корпусом, замерла в отчаянном усилии удержаться в воздухе, задымилась и рухнула на окраине аэродрома. Высоко в воздух взлетели комья земли. Мы с оцепенением смотрели на пылающий костер.

Техник самолета Кузьмина с криком: "Убили, убили, гады!", размахивая кулаками в сторону удалявшихся вражеских бомбардировщиков, побежал к месту гибели своего командира. Его никто не остановил. Все понимали, что это неутешное горе...

Адъютант эскадрильи 92-го ИАП лейтенант Алексей Григорьевич Кузьменко, 22 июня 1941 г. был сбит стрелком Не 111 и погиб при попытке выдворить немецкий самолет с советской территории.