Техника и вооружение 2013 04

Наряду с официально декларируемой задачей обеспечения опережающей отработки двигателя для Р-14 В.П. Глушко преследовал и далеко идущие планы. Используя как кубики детского конструктора двухкамерные двигательные блоки РД-217 (8Д515), отличавшиеся от РД-215 только местами крепления, он создал шестикамерный маршевый двигатель РД-218 (8Д712) для первой и двухкамерный РД-219 (8Д713) для второй ступени Р-16. Из двух блоков РД-215, как и заявлялось, был сконструирован четерехкамерный двигатель РД-216 (8Д514) для ракеты средней дальности Р-14. Предложения Глушко по широкой межракетной унификации реанимировали работы по Р-14. Соответствующее постановление было утверждено 2 июля 1958 г., даже раньше, чем ' правительственный документ по Р-16.

Двигатель РД-219.

Ракета Р-16 (изделие 8К64).

1 — головная часть; 2- переходник; 3 — бак окислителя второй ступени; 4 — приборный отсек ракеты; 5 — бак горючего второй ступени; 6 — маршевый двигатель второй ступени; 7 — тормозной двигатель второй ступени; 8 — управляющий двигатель второй ступени; 9 — бак окислителя первой ступени;. 10 — баллоны системы наддува; 11 — бак горючего первой ступени; 12- маршевый двигатель первой ступени; 13 — тормозной двигатель первой ступени; 14 — управ- ляющий двигатель первой ступени.

Первоначально при подготовке августовского постановления 1958 г. по Р-16 в качестве разработчика системы управления предполагался Н.И. Пилюгин, но, видимо, не без влияния некоторых своих старых коллег по созданию первых ракет, он сумел уклониться от этой работы. Кроме того, он трудился в НИИ-885, общее руководство которым осуществлял специализирующийся на системах радиоуправления М.С. Рязанский, без особого энтузиазма относившийся к созданию чисто автономной системы для Р-16. Головным создателем системы управления определили главного конструктора НИИ-944, крупнейшего разработчика гироскопических приборов В.И. Кузнецова. Однако последующие события показали, что он не обладал должной хваткой для того, чтобы возглавить разработку системы управления ракетного комплекса в целом, да и не стремился к этому. М.К. Янгелю пришлось взять на себя соответствующую инициативу и поручить эти функции Б.М. Коноплеву, руководителю харьковского лаборатории НИИ-944, вскоре преобразованной в самостоятельное ОКБ-692, позднее именовавшееся НПО «Хартрон». На протяжении последующих лет эта организация достигла немалых успехов в создании систем управления, причем не только для ракет днепропетровских конструкторов. Чисто формально разработку системы управления для Р-16 по-прежнему возглавлял В.И. Кузнецов.

Принятие нового постановления о создании Р-16 в 1958 г. стало проявлением противоречивых итогов разработки Р-7. Ракета была успешно создана, но развернуть ее можно было лишь на нескольких стартах. Как раз в это время прекратилось строительство второй «боевой стартовой станции» для пуска Р-7 — «Волга». Было принято решение ограничиться одной — объектом «Ангара», ныне известным как космодром Плесецк. Широко разрекламированная и уже сыгравшая важнейшую роль в мировой политике советская межконтинентальная ракета стала чем-то вроде меда в трактовке Вини Пуха — «он вроде бы есть, но его уже нет!» При успешно летавшей и зафиксированной зарубежными траекторными измерительными средствами ракете практическое отсутствие боевых стартов означало грандиозный блеф. В те годы он принес политический выигрыш. Но рано или поздно истина раскрылась бы с возможными катастрофическими последствиями.

Все это, наконец, убедило С.П. Королева, что путь дальнейшего совершенствования Р-7 как боевой ракеты бесперспективен.

Проектанты ОКБ-1 уже многие месяцы прорабатывали новую МБР ограниченных массогабаритных показателей, выполненную по тандемной схеме. В частности, были рассмотрены варианты ракеты Р-9В на высококипящих компонентах, в значительной мере дублировавшей Р-16, а также Р-9А на более привычных для ОКБ-1 кислороде и керосине.

Воспользовавшись посещением Н.С Хрущева показа ракетной техники на полигоне Капустин Яр в сентябре 1958 г., С.П. Королев доложил руководителю партии и правительства свои предложения по вариантам Р-9. Хрущев понял, что предложение по Р-9В представляет собой неприкрытую попытку отнять у Янгеля тематику Р-16. Несмотря на большие возможности коллектива ОКБ-1 по сравнению с молодым днепропетровским ОКБ-586, такое решение отбросило бы процесс создания по- настоящему боевой МБР по крайней мере на пару лет. Поэтому Никита Сергеевич рекомендовал Королеву заняться Р-9А на более милых сердцу Сергея Павловича низкокипящих компонентах.

Однако простое одобрение, даже на высочайшем уровне, еще не было основанием для развертывания работ по созданию ракеты с привлечением сотен организаций и предприятий. На оформление необходимого организационного документа и подготовку достаточно развернутого технического обоснования ушло более полугода, Д.Ф. Устинов и М.И. Неделин 19 февраля 1959 г. обратились в ЦК КПСС с докладной запиской, предлагающей сохранить два направления в разработке МБР, мотивируя необходимость дальнейшего развития кислородного ракетостроения как его энергетическими преимуществами, так и отсутствием опыта эксплуатации высококипящих топлив. Через месяц с небольшим ряд министров и главных конструкторов обратился с предложением об опытно-конструкторской разработке Р-9А и Р-9В. Наконец, партия и правительство 13 мая 1959 г. утвердили постановление о разработке ракеты Р-9А.

Но для того, чтобы в силу привычных психологических факторов развертывание работ по Р-9А не стало негласной отменой ранее выпущенного правительственного документа по Р-16, в тот же день было принято и Постановление от 13 мая 1959 г. «О сокращении сроков создания изделий Р-16, Р-14 и организации их серийного производства». Как бы не на разработку (пара таких постановлений по Р-16 была уже принята), а на изменение сроков создания! Начало летных испытаний Р-16 перенесли с июня 1961 г. на сентябрь 1960 г., что практически совпадало со сроком, заданным для Р-9А. Это была не блажь Хрущева, а решение, крайне необходимое для поддержки работ по Р-16. Для хоть какой-то разгрузки ОКБ-586 днепропетровцев освободили от работ по ракетному комплексу Д-4 для подводных лодок, передав эту тематику на Урал, в руководимое В.П. Макеевым ОКБ-385, которое, как показало дальнейшее развитие событий, блестяще справилось с этой задачей.

Кроме того, с ОКБ-586 сняли ряд заданий, выполнявшихся скорее по инерции, например, работы по модернизации безнадежно устаревшей Р-5М, а затем и внесение усовершенствований в Р-12.