Вертолет 2001 03

Все вертолеты, принимавшие участие в боевых действиях, имели свою собственную окраску и камуфляж. Общими были только закрашенные номера и сильно закопченные борта. На вертолетах №23 и №27 поверх номеров зеленой краской были нарисованы орлы, затруднявшие прочтение цифр. Номера машин писали на картонках, которые устанавливались в кабине летчиков. Часто на картонках красовались надписи «в депо» или «такси». В принципе, «восьмерки» были очень скромно расписаны и разрисованы, главным образом потому, что борттехникам просто некогда было этим заниматься: они и так летали без подмены. Времени хватало только на выполнение самых необходимых работ.

Отличались своей оригинальностью только три «борта». Вертолет Ми-24В (3532422420732, 1984) имел отмытые от копоти светлые пятна камуфляжа. При этом рисунок родного камуфляжа не соблюдался. Этот старый способ не очень старательных борттехников мне доводилось видеть даже у немцев на Ми-8ТБ Народной армии ГДР.

По бортам грузовой кабины вертолета Ми-24П №031 (3532433522176, 1985) была нарисована карикатурная, но весьма свирепая на вид черная акула. ПЗУ вертолета были выкрашены в оранжевый цвет. Так что еще за полгода до прилета в Чечню Ка-50 «Черная акула» у нас уже была.

Вертолет Ми-24В №58 (220985, 1996) получил прозвище «Окунь» за светлые поперечные полоски на балке. Такой оригинальный окрас вертолета сохранялся довольно долго. По словам летчиков, вертолет уже достался им в таком виде, и все следующие борттехники только подновляли полосы, не внося своих изменений. Сейчас трудно установить автора «Окуня», но именно он подтолкнул наших доморощенных «рембрандтов» к подобному творчеству. Когда поступила команда помыть вертолеты, борттехники и к этому вопросу подошли творчески. Вот тогда и появился, пожалуй, самый оригинальный по «дизайну» вертолет – Ми-24П №01. Он имел косые полосы по правому борту, а на левом была изображена пивная кружка с надписью «Пикур» – это марка нашего родного курского пива. Стоит ли говорить, что этот «борт» стал местной «достопримечательностью». Желающих сфотографироваться на фоне вертолета всегда хватало. Любопытно, что на этой машине чаще всего летал командир нашей эскадрильи, человек непьющий и весьма жестоко пресекавший употребление алкоголя.

Подвеска лопастей вертолета Ми-8МТВ-2 после ремонта

Фото на память с «кружкой пива»

Оригинальной эмблемой на бронелисте командира экипажа отличался вертолет Ми-8МТВ-1 №28 (95061, 1989). На голубом фоне была изображена белая сова с мечом и щитом в лапах. На фюзеляже под двигателем – желтая надпись «отличный», на воздухозаборниках двигателей – голубые пылезащитные устройства. На сдвижных блистерах летчиков стояли таблички с шашечками и надписями Grozny-City и «Льгот нет». К сожалению, вертолет был потерян 6 августа в 5 км юго-западнее Бамута. В тот день экипаж выполнял уже пятый вылет с группой десанта на борту. В 10-20 утра во время перелета через хребет машина неожиданно получила сильный удар и рухнула на землю. От столкновения командир группы спецназа и борттехник вылетели через лобовые стекла на землю. Когда борттехник старший лейтенант Владимир Булатов (одну фамилию все же назову – страна должна знать своих героев!) пришел в себя, он увидел, что среди людей, бегущих от вертолета, нет командира экипажа. Рискуя жизнью, Булатов вернулся к вертолету, отстегнул висевшего на ремнях командира и вытащил его наружу. Через несколько мгновений вертолет вспыхнул. Погиб один десантник: придавленный сорванной с креплений бочкой, он не смог выбраться.

На помощь прилетел находившийся неподалеку Ми-8 №23. Он забрал на борт летчиков и десантников с потерпевшего катастрофу вертолета и с большим перегрузом (на его борту уже находилась группа спецназа) прилетел в Ханкалу. Командир вертолета №23 был, как и положено, за полет с перегрузом «порот» начальством. Точной причины гибели «борта» №28 установить не удалось, предположительно он был сбит с земли. На месте катастрофы не смогли найти следов хвостового редуктора и винта, возможно, из-за попадания крупного снаряда. А борттехник, спасший своего командира, до сих пор ждет обещанную ему награду, хотя штаб давно «обмыл» свои ордена.

…Все наши художества были смыты с машин сменщиками примерно в начале ноября. Как мне рассказывали, вертолеты на это как будто обиделись: отказы посыпались один за другим. Конечно, это объяснимо – дожди, туманы и т.д., но все-таки… В авиации никто не относится к вертолету или самолету просто как к куску железа, зная, что у каждой машины свой характер и судьба ее тесно переплетена с судьбами людей.

В заключение – несколько слов о наших соседях. На грозненском аэродроме «Северный» базировались два вертолета Ми-8МТВ поисково-спасательной службы, подчинявшиеся КП ВВС. Они занимались спасением экипажей всех летательных аппаратов, терпевших аварии на территории Чечни, независимо от их ведомственной принадлежности.

Вторая по численности авиационная группировка была у подразделений МВД. Эскадрилья Ми-8 и Ми-24 базировалась в Моздоке. В «Северном» постоянно дежурили пара Ми-24 и разное количество Ми-8. Техническое состояние вертолетов МВД было гораздо лучше наших. Все Ми-24 были 1995-96 годов выпуска, Ми-8 были тоже новые или только после ремонта. Чисто вымытые, они сверкали белой поперечной полосой на хвостовой балке – отличительным знаком МВД. Интересно, что у них практиковались полеты смешанных пар Ми-24 и Ми-8, а также одиночные вылеты Ми-24. Был также у МВД один Ми-26 необычной желто-зеленой окраски с непременными «наручниками» на хвостовой балке (так мы называли белую полосу). В отличие от наших, вертолеты МВД возили только «своих». Вообще вопрос взаимодействия (точнее, его отсутствия) между авиацией МВД и ВС Очень сложный и не вписывается в рамки этой статьи. Даже чисто товарищеских контактов с коллегами из МВД не было. За 5 лет чеченской кампании в высоких кабинетах так и не смогли договориться, и каждое ведомство вело «свою войну».

Замена Ьопнувшего колеса вертолета Ми-24. Ханкала, 2001 г.

Ми-24В

Отстрел «ловушек»