Техника и вооружение 2012 03

На заре создания активной защиты танка в конце 1960-х гг. мне довелось быть ведущим по одному из таких комплексов, планировался даже выпуск установочной партии для войск. Наличие огромного числа пробелов заставило меня подготовить проект постановления Совета Министров СССР об отмене принятых предыдущим постановлением решений о войсковой эксплуатации комплекса и переводе работы на этап НИР. Такое постановление вышло. Глядя сейчас на показные выкрутасы с активной защитой на танках, как же хочется проверить их стойкость очередью «тридцатки» – ведь снаружи на машине ничего не останется, а за броню элементы активной защиты спрятать невозможно!

В 1978 г. на базе Таманской дивизии (Алабино) провели сравнительные испытания БМП с «Зарницей» и «тридцаткой» с имитацией ротного тактического учения с боевой стрельбой, используя по три машины каждого типа.

На глубину 8 км была построена оборона вероятного противника, которую удалось насытить реальными целями (танки, пушки, окопы, огневые точки и т.д.). Все цели были замаскированы и находились в окопах. Такие испытания проводились впервые за все время разработки опытных образцов. Они не позволяли, конечно, реально представить себе ситуацию наступления мотострелковой роты на подготовленную оборону, так как отсутствовали танки и другие средства поддержки, но для оценки сравнительной эффективности вооружения БМП эти испытания сослужили неплохую службу. В экипажах БМП были только солдаты-срочники. Результаты подтвердили превосходство 30-мм автоматической пушки.

Тем не менее, ГРАУ удалось добиться, чтобы производство БМП-1 было сохранено. Мало того – примерно в соотношении десять к одному в пользу БМП-1 (ГРАУ так и не нашло выхода в решении вопроса противотанковой обороны дивизии, чем и было вызвано стремление сохранить 73-мм орудия на БМП).

Все резко изменилось после появления роты БМП-2 с 30-мм пушками в Афганистане. Впрочем, я не точно выразился: уже после ввода войск в Афганистан из Генштаба пришла директива – использовать эти боевые действия для проверки новой техники. В директиве ГШ МО Белорусскому военному округу (БВО) было вписано между строк от руки – не рота (11 машин), а именно десять БМП-2. Было не до того, чтобы выяснять, кто и почему так решил. Дата подачи платформы под загрузку машин давала максимум 5 суток с момента получения директивы. На отправку БМП-2 председатель НТК генерал- майор В.П. Дикий командировал меня.

Дивизия БВО была кадрированная (в экипаже – только механик-водитель, машины – на хранении, под коконом). Стало ясно, что без привлечения специалистов промышленности не обойтись. Объявили общий аврал по всем КБ. Штаб БВО почему-то решил, что это только моя задача, однако в помощь выделил десять генералов и полковников, которые, однако, никаких самостоятельных шагов не предпринимали, а ждали от меня указаний: с этой техникой и промышленностью они дел, видимо, еще не имели. Сам командир дивизии на месте не только устранился, но даже предложил мне съездить с ним на охоту.

Я неоднократно слышал о неудовлетворительных результатах проверки техники в округах нашими сослуживцами по УНТВ, но от того, что увидел в этой дивизии – не только волосы дыбом, но и мозги набекрень съехали: на выделенных БМП-2 все пушки оказались нечищенными с прошлого года, стволы покрылись раковинами. Туляки срочно завезли новые стволы. На машинах были перепутаны съемные блоки аппаратуры комплексов «Конкурс», что недопустимо: пришлось снимать с хранения еще десяток БМП-2, чтобы скомплектовать вооружение. На некоторых не работали радиостанции. Для пристрелки пушек и комплектации боекомплектов не могли найти боеприпасов, да еще и ответственный за склад капитан успешно саботировал нашу работу, несмотря на присутствие высокопоставленных чиновников из штаба БВО.

Хуже всего обстояло дело с экипажами. Механики-водители были штатными, а командиров и наводчиков не имелось. Дивизия срочно подобрала солдат из числа представителей среднеазиатских республик, которые понятия не имели ни об этих машинах, ни об их свойствах; в лучшем случае некоторые владели пулеметами Владимирова на колесных БТР. Предстояло за эти же 5 дней обучить их вооружению, а оно даже посложней, чем на танке. Силами дивизии сделать это было невозможно: шла какая-то переформировка и офицеров, знающих БМП-2, в ней не нашлось. Кстати, и в директиве ни слова не говорилось об отправке с машинами офицеров или хотя бы прапорщиков. Эту работу по подготовке экипажей пришлось возложить на прибывших специалистов КБ и заводов.

Одновременно сколоченные на скорую руку экипажи подверглись определенному воздействию со стороны служб дивизии: с ними провели серьезную политработу, а также медицинскую обработку чем-то сильнодействующим (у бойцов поднялась высокая температура). Когда же они поняли, что их отправляют на войну, то напились, в результате все были посажены на гаупвахту. Пришлось вмешиваться – нарушался учебный процесс. Я четко представлял, на какую дискредитацию обречены теперь БМП-2.

В обозначенный срок все задействованные в подготовке БМП-2 представители промышленности и военные проводили уходящий эшелон, и я вернулся в Москву. Доложил результаты В.П. Дикому, предложив готовить докладную в Генштаб. Однако такое решение председатель НТК по неизвестным мне причинам не принял. Оставалось ждать результатов боев, а для себя я ожидал если не военного трибунала (в котором сам был народным заседателем), то, по крайней мере, вывода о служебном несоответствии: ну как смогут экипажи воевать после 2-3-дневной подготовки?

Материальная часть 30-мм автоматической пушки 2А42. Хорошо виден двухленточный приемник пушки.

Возможно, В.П. Дикий не стал обращаться в Генштаб и поднимать шум, потому что источником его он бы оказался сам. Дикий просто оставил меня в «заложниках» на тот случай, если произойдет что-то нехорошее. Я же, продолжая следить за этой десяткой БМП-2, направил офицера из курганской приемки на границу, где он проследил, как в машины загрузили мотострелков с имуществом, с трудом вдавливая их ногами для закрытия кормовых дверей. Так в начале 1980 г. в 40-й армии появились десять фактически «безхозных» БМП-2.

Следующий удар судьбы я получил, когда узнал, что решением армейского командования прибывшие в Афганистан машины были розданы поодиночке в части, а не составили единую роту. Военпред, находящийся там, доложил, что на одной из БМП-2 наводчик жаловался: он слышит, как в соседней части ведется стрельба очередями, асам вынужден делать очередь с помощью многократного нажатия кнопки пальцем. Оказывается, этот наводчик просто забыл, что есть галетный переключатель для выбора режима стрельбы одиночными или очередями.