Техника и вооружение 2011 08

Заметим, что до сих пор в различной, в том числе и претендующей называться «исторической», литературе эту машину традиционно называют «Броневиком Накашидзе», что не соответствует истине. В статье памяти князя Накашидзе 1911г. говорится: «Собственно он не изобрел, но усовершенствовал боевой мотор французской армии, утолщив броню, изменив расположение ее и поставив внутри его вращающуюся башню, посредством которой можно стрелять из пулемета, помещающейся на крыше, будучи неуязвимым для врага».

Но и последнее утверждение является сомнительным. После изучения всех доступных нам ранних иностранных источников не вызывает сомнения факт, что конструкция бронеавтомобиля являлась полностью французской. Механизм вращающейся башни изобрел П.А. Гюйе, а все патенты на конструкцию бронеавтомобиля, включая «бронированный купол для орудия» (так в патенте названа башня), были оформлены в 1906-1907 гг. в разных странах на фирму «ШЖВ» и одного из ее владельцев Фернана Шаррона. Заявка на патент во Франции датирована 13 февраля 1906 г. Князь Накашидзе, выступавший в роли частного заказчика бронеавтомобиля, конечно же, имел право выдвигать определенные требования и вносить свои предложения по улучшению конструкции – ничего необычного в такой практике нет. Тем более что ему, очевидно, удалось убедить подрядчика, что он наделен особыми полномочиями от Военного министерства Российской Империи.

Вероятно, по предложению Накашидзе в конструкцию машины были внесены только небольшие изменения с учетом опыта боевых действий в Маньчжурии: «Применительно к русским дорогам колеса устроены выше и – для Маньчжурии – они одеты панцирем: иначе отростки гаоляна резали бы обыкновенные колесные шины». Под словом «панцирь» имелись в виду металлические накладки на протекторы шин, которые в то время появились на автомобилях в Европе в качестве средств противоскольжения и защиты покрышек от проколов. Но при этом «панцири» отрицательно влияли на скоростные качества машин, отчего дальнейшего распространения не получили.

Вскоре в присутствии специально созданной при Главном артиллерийском управлении комиссии под председательством генерал-лейтенанта М.К. Тахтарева бронеавтомобиль был испытан. Комиссия выявила некоторое несоответствие технических характеристик машины с заданными требованиями. Особенно военных не устроила плохая проходимость машины. «Блиндированный автомобиль не может быть допущен к приему», – постановила комиссия.

Воздержимся от оценок и выводов, но фактом остается то, что по каким-то причинам с именем заслуженного профессора Михайловской артиллерийской академии генерал-лейтенанта Михаила Константиновича Тахтарева оказались связанными все отказные решения, перекрывшие дорогу боевым автомобилям в Русскую армию. Кроме отказа предложению Накашидзе, еще в 1899 г. был такой же отказ предложению Двиницкого, а в 1900 г. – Луцкого. С одной стороны, ясно, что все эти конструкции были еще очень «сырыми». Но, с другой стороны, без наработки опыта создать совершенную боевую машину невозможно. В конце концов, способность масштабно и перспективно мыслить и принимать грамотные решения является первейшей обязанностью любого военачальника.

Блиндированный автомобиль «Шаррон, Жирардо и Вуа» на испытаниях под Петербургом. 1906 г.

Князя Накашидзе же такое решение комиссии не удовлетворило. 14 июля 1906 г. он подал прошение на имя начальника Главного штаба генерал-лейтенанта Ф.Ф. Палицина. В нем князь утверждал, что является «директором отдела броневых автомобилей фирмы «ШЖВ» и без малейшего стеснения употреблял по отношению к французскому предприятию такие слова, как «наш завод». Однако до сегодняшнего дня не удалось найти подтверждения тому, что М.А. Накашидзе входил в руководство фирмы. Пересмотрев десятки заводских документов и каталогов, перечитав практически все сообщения о бронеавтомобиле в иностранной прессе тех лет, мы ни разу не встретили в них фамилию князя. Хотя не исключаем, что в ожидании крупного заработка на российских поставках французы могли предоставить своему партнеру какую-нибудь символическую должность: «бумага все стерпит», особенно, если речь идет о возможной материальной выгоде.

При этом князь ссылался на имеющиеся у него приватные сведения о заказах крупной партии таких броневиков военным министерством Японии. Ранее, пытаясь заинтересовать Военное ведомство, Накашидзе аргументировал свою настойчивость «секретными сведениями» о крупных французских и германских заказах. Вероятно, такими методами, попахивающими авантюризмом, он пытался оказать давление на военное руководство.

Журнал «Нива» также поддерживал рекламную кампанию, которую вел князь Накашидзе со всем своим восточным (или, по терминологии нынешнего президента Грузии – «южно-европейским») темпераментом: «За границей автомобиль произвел настоящий фурор, и военный мир всей Европы и даже Америки обратил на него особое внимание. В настоящее время получены заказы от Турции, Румынии, Испании, Англии, Германии, Аргентинской республики, а также Японии и Китая, но исполнение их приостановлено до окончания переговоров с Россией». Все это, мягко говоря, не соответствовало действительности. Ни одна страна в мире не имела в то время намерений оснащать свою армию бронированными автомобилями.

Однако напористая рекламная кампания, основанная в большей части на фантазиях князя, но проведенная с размахом (о броневике Русской армии писала практически вся автомобильная и военная пресса Америки и Европы), сыграла свою роль настолько успешно, что даже в серьезных российских изданиях и документах Военного ведомства появился термин «Блиндированный автомобиль Накашидзе». Но в иностранной прессе машину по-прежнему называли «Шаррон, Жирардо и Вуа».

Избранная князем тактика «запугивания» принесла свои плоды. На его прошение была наложена резолюция: «Просить о передаче бронированного автомобиля в распоряжение Штаба Красносельского лагерного сбора на время с 24 июля». Для новых испытаний назначили комиссию под председательством командира лейб-гвардии 1 -го стрелкового Его Величества батальона Свиты Его Величества генерал-майора А.Н. Розеншильда фон Паули. На испытаниях в Красном Селе, проходивших с 25 июля по 5 августа 1906 г., броневик «ШЖВ» был представлен Государю. Несмотря на то, что, по мнению комиссии, «испытания были далеко не полны и желательно поставить их на более широкую ногу», Главное управление Генерального штаба поспешило решить вопрос о покупке машины: «Бронеавтомобиль […] мог бы быть пригоден для выполнения известных боевых задач, а потому таковой желательно приобрести в Военное ведомство для развития дальнейших испытаний с ним и с целью усовершенствования его технических данных».