Техника и вооружение 2008 08

Особенностью действий немецкой авиации на атакованных участках фронта являлось непрерывное наблюдение за передним краем и районом расположения советской артиллерии на глубину 5-6 км патрулирующими разведчиками Hs126 и Fw189. При этом в силу малочисленности и слабой активности наших истребителей разведчики противника буквально все время висели над районом расположения 2-го и 7-го танковых корпусов.

Как отмечал Пименов, «бросается в глаза еще одна деталь: авиация противника действовала не распыляясь, бомбила намеченный участок два-три раза подряд, а затем переносила свои действия на соседний участок, где повторяла то же самое». Над полем боя появлялись сразу большие группы бомбардировщиков, которые «работали» над целью в течение 25-65 мин. При отсутствии зенитного огня и противодействия в воздухе бомбометание производилось только с пикирования с небольших высот (900-1000 м, высота сброса бомб 500-600 м) одиночными самолетами. Выбор конкретной цели осуществлялся каждым экипажем самостоятельно, благодаря этому точность была высокой.

Звено Ил-2 над линией фронта. Это и есть бреющий полет.

Если район цели был прикрыт огнем малокалиберной зенитной артиллерии или крупнокалиберных зенитных пулеметов, то бомбометание выполнялось немецкими пилотами с горизонтального полета. В случае непрерывного прикрытия целей нашими истребителями противник почти не показывался над расположением наших войск.

Бомбардировочная авиация противника «старалась не только нанести поражение живой силе и техническим средствам борьбы, но также сковать действия наших наземных войск, в первую очередь танковых, и морально подавить их длительным пребыванием самолетов над целью, дополняя бомбометание обстрелом из пулеметов».

Между тем «продолжительные бомбардировки изматывают силы танковых экшюжей и подрывают их моральное состояние». В 3-й гвардейской танковой бригаде, например, было зарегистрировано несколько случаев потери сознания экипажами в результате «колоссального нервного напряжения при непрерывных бомбежках немецкой авиации».

Положение усугублялось тем обстоятельством, что красноармейцы оказались совершенно не подготовленными «к отражению атак авиации пехотным оружием»: «У командного состава всех степеней имеет хождение мнение, что борьба с авиацией противника может вестись только путем прикрытия истребителями». В результате, «при отсутствии истребителей действия наземных войск во время налетов авиации противника парализуется».

Продолжение следует

Павел Качур

*см. «ТиВ» №4,5,7,8/2004 г., №3-8,10-12/2005 г., №1,5,6,12/2006 г., №3,7,8,10/2007 г.

Идея создания комплекса баллистических ракет с ядерной головной частью, размещаемых на подводных лодках как «средство сдерживания вероятного противника», во Франции возникла в первой половине 1950-х гг., т.е. практически одновременно с разработкой аналогичной идеи в СССР и США.

Попытки практического воплощения проекта подводной лодки с баллистическими ракетами на борту были осуществлены в начале 1958 г., когда на государственной верфи в Шербуре уже шло строительство первой атомной субмарины, хотя ВМС Франции не имели определенной программы развития подобных комплексов с учетом реальных возможностей, материальных ресурсов и научно-технической базы. Прежде всего, отсутствовала пригодная для размещения на подводной лодке твердотопливная ракета, и не было соответствующей атомной энергетической установки (АЭУ) для подводной лодки. Так, к проектированию первой атомной подводной лодки-ракетоносца (Q-244) приступили в 1954 г., а в 1956 г. уже состоялась закладка этой субмарины на верфи в Шербуре. Однако через год по причине трудностей, возникших при создании атомного реактора на природном уране для главной энергетической установки (ГЭУ), строительство подводной лодки было временно приостановлено. Потребовалось проведение комплекса научно-исследовательских работ с затратой дополнительного времени и денег. В конце концов, проект первой атомной лодки был снят со строительства, работы приостановлены, и подводная лодка достраивалась с обычной энергетической установкой.

Тогда же исследовательский центр в Кадахаре (Французский Алжир) приступил к работам над АЭУ на береговых стендах. Одновременно, в I960 г. во Франции, отвергнувшей предложения США об оказании помощи в завершении строительства ракетоносца в трехлетний срок и о поставках ракетных комплексов подводного базирования типа «Поларис А-1», началось формирование собственных стратегических баллистических ракет атомных подводных лодок. Французское правительство рассчитывало справиться с возникшими трудностями своими силами.

В течение 1960- 1963 гг. были проведены общие инженерно-технические исследования, после чего приступили к разработке двухступенчатой твердотопливной ракеты MSBS (Мег Sol Balistique Strategique – твердотопливная баллистическая стратегическая ракета морского базирования). По сути, ВМС Франции понадобилось почти десять лет, чтобы наконец-то сформулировать свою потребность в подобных комплексах.

Первые проблемы внесли некоторые колебания и в умы французских военных относительно путей строительства стратегических ядерных сил. По мнению французских стратегов, принятая во Франции программа вооружения подводных лодок ракетами должна была обеспечить следующие преимущества:

– возможность постоянного совершенствования ракет в сравнительно большом периоде времени, чему способствовал тот факт, что французские конструкторы на первых же моделях стали использовать твердотопливные двигатели. Не будь такой возможности, ВМФ Франции пришлось бы полагаться на поставку усовершенствованных ракет другими государствами (например, США);

– более позднее окончание сроков годности ядерных реакторов на подводных лодках и твердотопливных двигателей на ракетах.

Окончательное решение о создании системы ракетно-ядерного оружия морского базирования было принято только в 1963 г. Военное руководство Франции, формируя собственные стратегические ядерные силы, основной упор решило сделать на их морской компо! юнт. Учиты вая i трогноз развития технологий и американский опыт, решено было наращивать боевую мощь атомных ракетоносцев постепенно.