Техника и вооружение 2008 05

Кубинка, 10 октября 1975 г. Руководство следует на показ опытных образцов новых боевых машин пехоты.

Слева направо: главный конструктор КМЗ А.А. Благонравов, начальник ГРАУ МО маршал артиллерии П.Н. Кулешов, министр обороны СССР маршал Советского Союза А.А. Гречко, зам. председателя НТК ГБТУ МО полковник П.И. Кириченко, Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И.Г. Павловский, главный конструктор ВгТЗ А.В. Шабалин, министр машиностроения В.В. Бахирев, начальник управления НТК ГРАУ полковник В.Е. Литвиненко.

Много вопросов возникло по вооружению. Нужно было уменьшить погрешности связи пушки с прицелами наводчика и, особенно, командира. Устранить имевшие место случаи обрыва закраин гильзы при экстракции, вызывавшие длительные и трудно устранимые отказы. Исключить заклинивание звеньев патронной ленты 30-мм боеприпасов в звеньеотводе, для чего пришлось придумать простое, но абсолютно надежное устройство, обеспечивающее расцепление звеньев. В погоне башни заклинивало сепараторы. Я вспомнил, что мой отец, разрабатывая в 1942 г. планетарный механизм поворота для тяжелого танка ИС-2, в подшипниках сателлитов, где действуют большие центробежные силы переносного движения, применил вместо сепараторов шарики-разделители, имеющие чуть меньший диаметр, чем основные. То же сделали и в погоне башни и потом делали во всех последующих разработках.

Вместе с В.П. Грязевым, главным конструктором пушки, мы не раз бывали у С. С. Голембиовского, начальника и главного конструктора НПО «Прибор» Минмаша, разработчика 30-мм боеприпасов. Обсуждались вопросы внутренней и внешней баллистики, возможности уменьшения необходимого усилии экстракции, увеличения начальной скорости калиберного бронебойного снаряда, создания подкалиберного снаряда с более высокой бронепробиваемостью, выбора оптимальной чувствительности взрывателя осколочно- фугасного снаряда и др.

В октябре 1976 г. в Кубинке министру обороны, члену Политбюро ЦК КПСС маршалу А.А. Гречко показывали волгоградский легкий плавающий танк, нашу машину («объект 675») и челябинскую машину («объект 768»). Когда я прибыл из аэропорта с некоторым опозданием, то разговор о легком танке уже был закончен. Приступили к обсуждению вопроса о том, какую БМП нужно иметь: с «тридцаткой» или с «Зарницей». Представители ГРАУ упирали на то, что «Зарница» обладает противотанковым действием, а «тридцатка» не обладает. Гречко говорил: «Если вы хотите знать мое мнение, то я за эту машину», и показывал на ствол «Зарницы». Но министр Минмаша Бахирев не согласился и стал хвалить 30-мм пушку.

Тут и я подключился. Говорю, указывая на легкий танк: «Вот этот танк «тридцатка» пробьет с дистанции в полтора километра». Гречко удивился и не поверил. Заместитель начальника ГБТУ генерал-лейтенант Рябов поддержал меня: «Пробьет, товарищ маршал, пробьет!» На что Гречко сказал: «Тогда другое дело. Может, тогда следует иметь и то и другое?» И хотя вскоре маршала Гречко не стало, этих его слов было достаточно, чтобы ГРАУ быстро подготовило решение военно-промышленной комиссии (ВПК), обязывающее КМЗ разработать и изготовить опытные образцы еще одной машины, вооруженной орудием «Зарница» и пулеметом «Утес». На заводе машина получила индекс 681. С этой работой мы справились без особых проблем. Опыт уже был.

Между ГБТУ и ГРАУ возникли разногласия. ГБТУ было против производства сразу двух машин. Получилось бы, что у одной роты будет одна машина, а у другой — другая. Каждую требовалось бы снабжать, обслуживать и ремонтировать по- разному. Да и для производства это оказалось бы затруднительно, и общее количество выпускаемых машин, необходимых для перевооружения, было бы меньше.

Следовало решить вопрос, какую машину ставить на производство. ГРАУ было за «Зарницу», ГБТУ — за «тридцатку».

Несколько машин с «тридцаткой» в рамках предварительных войсковых испытаний направили в Белорусский военный округ, командующим которого в то время был генерал-полковник танковых войск Михаил Митрофанович Зайцев — человек исключительно энергичный и неравнодушный к бронетанковой технике. Мы с ним одновременно учились в бронетанковой академии, я — на инженерном факультете, он — на командном. Потом вместе служили в Кантемировской дивизии. Я, капитан, был заместителем командира батальона, он, полковник, — заместителем командира дивизии.

Зайцев позвонил министру обороны Д.Ф.Устинову и сказал, что ему прислали новую БМП. Машина интересная, но много замечаний. Тут же нас троих главных конструкторов (машины, пушки и боеприпасов) направили в Минск. Туда же приехал начальник ГБТУ Ю.М. Потапов вместе с П.П. Кириченко. ГРАУ представлял, тогда еще генерал-майор, Ю.М. Андрианов — единственный человек из ГРАУ, с которым я всегда находил общий язык.

Михаил Митрофанович встречал нас на вокзале. Меня он в шутку спросил, бегаю ли я еще на коньках. Он помнил, что я когда-то был чемпионом академии по конькам.

Сразу отправились на полигон и стали разбираться с замечаниями. Выяснилось, что местные военные не знали, что на новой машине пушка может стрелять не только одиночными выстрелами, но и очередями по восемь выстрелов с разным темпом. Стреляли целый день по разным целям и к каждой цели подъезжали на «уазиках» для оценки результата. Тут же проводили летучие совещания. Приходилось многое объяснять не только Зайцеву, но и Потапову, который, будучи одним из последних генерал-полковников танковых войск (потом были общевойсковые генералы), не так давно сменил маршала Бабаджаняна на посту начальника ГБТУ и иногда подходил к задачам БМП с танковой меркой. Потом у нас установилось полное взаимопонимание.

Израсходовав полторы тысячи выстрелов и покрывшись пылью с головы до ног, мы закончили испытания. Зайцев был убежден, что такая машина нужна для войск. Андрианов тоже не возражал.

Опытная БМП «объект 681».

Летом 1978 г. Министерство обороны решило провести сравнительные испытания, чтобы окончательно определиться, какую машину принимать на вооружение и ставить на серийное производство. Испытания проходили в Таманской дивизии под Москвой. Испытывались три БМП-1, три «объекта 675» и три «объекта 681». Испытания продолжались в течение месяца.

Перед машинами ставились одни и те же задачи. Комиссию из 21 человека возглавлял генерал-лейтенант Проняев, заместитель командующего Московским военным округом по боевой подготовке. Я его немного знал по Кантемировской дивизии, когда он командовал танковым полком тяжелых танков (ИС-3).