Авиация и космонавтика 2011 12

Су-22 перуанского заказа. В носовом конусе виден световой люк лазерного дальномера «Фон»

Их силами создавался Су-17: ведущий летчик-испытатель ОКБ B.C. Ильюшин, главный конструктор по теме А.А. Слезев и начальник отдела эксплуатации ОКБ А. П. Смирнов. (В подписи к фото в АиК № 5.2011 крайним справа ошибочно указан директор ДМЗ В.Н. Авраменко. Приносим извинения за ошибку).

Продолжение следует

Вверху: Ан- 12БК рулит по аэродрому Кандагар. Любопытно, что в данном случае машина представляет собой постановщик помех, что хорошо различимо по антенному оборудованию, однако она несёт гражданское обозначение СССР-12159 и используется в качестве обычного транспортника. Лето 1987 г.

Виктор Марковский

Продолжение. Начало в № 5,7- 11/2011 г.

Объявленное властями национальное примирение, вступившее в силу в январе 1987 г., ожидаемых результатов не принесло. Щедро снабжаемый противник отнюдь не собирался мириться с «неверными» и отступниками из Кабула, да и военное дело для моджахедов выглядело куда привычнее и достойнее, чем дипломатические маневры. В беспрерывно воюющей стране успело вырасти целое поколение, не знавшее иного орудия труда, кроме пулемета. Уступки со стороны властей для рядовых моджахедов и их лидеров, признающих только силу и самостоятельность, при полном недоверии к государству, выглядели проявлением слабости Кабула, о чем было известно обеим сторонам — в докладе начальнику Главного Политуправления Советской Армии о результатах предпринятых действий без обиняков говорилось: «Лишь благодаря присутствию 40-й армии нынешнее правительство удерживается у власти». Параллельно ГлавПУР указывал на необходимость перехода к «миротворческим, социальным и пропагандистским задачам», что сказалось даже на тоне боевых донесений и прочих документов, куда предписано было внести «лексические изменения»: так, слова «мятежники», «душманы», «бандформирования» заменялись на «оппозиционеры», «противники перемирия», «вооруженные отряды» (в этой уступке ощутимо проглядывала дань изменившемуся положению дел — как известно, «мятеж не может кончиться удачей — в противном случае его зовут иначе»). Спохватившись, и нового главу афганского правительства стали именовать полным именем Наджибула; как оказалось, прежде употреблявшаяся форма его имени Наджиб была фамильярно-уничижительной и не очень-то приветствуемой для уважаемого человека, каковым являлся лидер страны.

Достигнутые договоренности о прекращении огня и установлении «договорных зон», в которых, по идее, противники должны были воздерживаться от применения оружия, оппозиция использовала «на всю катушку» в своих целях, пополняя силы и укрепляя опору среди населения. Взамен отказа от боевых действий у властей выторговывали помощь продовольствием, топливом и медикаментами.

Очевидным образом, подобное «налаживание отношений» требовало растущего объема поставок из СССР самых разнообразных товаров. На 1987 г. была запланирована безвозмездная помощь СССР дружественной стране в размере 140 млн. рублей, прочие же запросы Кабула в советском внешторге откровенно называли иждивенчеством, притом необратимого характера. Что правда, то правда — на этот год афганская сторона «выражала заинтересованность» в получении безвозмездно (то есть даром) 1 млрд. рублей, половину суммы рассчитывая потратить на обновление армии и денежное обеспечение своих военных, в несколько раз увеличив им денежное довольствие.

Толку от этого оказалось не больно много — в армии с каждым месяцем продолжало расти дезертирство, из-за которого только за первые четыре месяца «национального примирения» разбежались или перешли к противнику 11 тыс. военнослужащих.

Для транспортной авиации вновь настали горячие дни: для поддержки Кабула требовались масштабные перевозки, при которых, помимо поставок новенького снаряжения, основательно подчищались армейские склады, где с давних времен были запасены изрядные залежи оружия и всевозможного имущества, давным-давно снятого со снабжения в Советской Армии. Должное внимание уделялось и доставке средств спецпропаганды на противника — листовок, которых каждый год завозили более 5 млн. штук, и других агитматериалов, клеймивших контрреволюцию и рассказывавших об афгано-советской дружбе. Форму изложения старались подобрать подоступнее, в виде карикатур на противника и нарочито примитивных комиксов в картинках, доступных пониманию по большей части неграмотного населения. Широко использовались исламские мотивы, суры из корана, первая из которых как раз и призывала к «миру в сердцах», в оформлении преобладал зеленый мусульманский цвет. Популярным сюжетом было противопоставление трудового крестьянства погрязшей в безнравственности оппозиции, проводящей время в безделье и пороке, с вином и женщинами, что должно было внушить отвращение истинному правоверному.

Призывая население поддержать политику национального примирения, агитационные листовки предлагали моджахедам слагать оружие и возвращаться к мирному труду

Захваченное у душманов оружие доставлено на аэродром Кандагара. Летчики и техники осматривают трофейные зенитные пулеметы ДШК и крупнокалиберные установоки ЗГУ.

Ввиду той же неграмотности населения большое значение уделялось радиовещанию. С этой целью в Кабул специально было доставлено оборудование для развертывания радиостанции «Афган гак» («Голос афганца»), начавшей вещание с марта 1986 г. на языках пушту и дари. Ее передачи, помимо агитационных программ, включали проповеди афганского духовенства из числа лояльно настроенных мулл, музыку и песни и были весьма популярными среди публики. Работа «Голоса афганца» имела успех, и командование армии выходило с предложением бесплатной раздачи населению дешевых простеньких радиоприемников с фиксированной частотой, с помощью которых можно было бы расширить аудиторию и сеять «разумное, доброе, вечное» непосредственно среди населения и оппозиции. Менее известно было, что управление радиостанции полностью находится в ведении политотдела 40-й армии в рамках планов ведения спецпропаганды. Что же касается расширения аудитории за счет раздачи малогабаритных радиоприемников, то реализовать его не удалось — отечественная радиопромышленность отказалась связываться с не очень прибыльным проектом (в производстве таких устройств не было, а разработка и организация выпуска требовали расходов с непременными согласованиями и включением в план, грозя неминуемым «долгим ящиком»).