Авиация и космонавтика 2008 06

Центр боевого применения ВВС был образован в 1953 г, Создание особой научно-исследовательской базы ВВС было связано с начавшимся широким поступлением в войска реактивной техники и новых видов авиационных средств поражения, внедрением на самолеты радиоэлектроники. Главными направлениями в работе Центра были определены отработка боевого применения техники, тактики ведения боевых действий, методики летного обучения.

Уже через год после образования Центра, 14 сентября 1954 г., один из его полков участвовал в единственном в мировой практике общевойсковом учении с реальным применением ядерного оружия. Учения проводились на Тоцком полигоне. Полученные практические результаты стали основанием для внесения существенных изменений в курсы боевой подготовки родов авиации и в практику обучения личного состава.

Из воспоминаний генерал-майора авиации Н.Я. Тузова:

- Я был ведущим того полка МиГ-]5бис, что в полном составе (36 самолетов) должен был действовать под ядерным грибом сразу после отрыва его от земли вместе с отраженной ударной волной и прихваченными обломками леса. После посадки зараженность в стыковочных узлах самолетов доходило до 250-300 рентген/час. На индивидуальных датчиках у летчиков (в загерметизированных кабинах, с переходом на дыхание чистым кислородом) отметки доходили до 60-80 рентген/час. К сожалению, многие, пренебрегавшие мерами защиты, особенно техсостав, при дезактивации самолетов после посадки горячей водой, уходили рано из жизни…

Первым местом дислокации Центра был определен Тамбов, но уже в конце 1954 г. командование принимает решение о переводе ЦБП в Воронеж. Перебазирование сопровождалось серьезными структурными изменениями. ЦБП представлял собой совершенно новую, не виданную ранее в ВВС организацию, в структуре которой изначально было заложено противоречие. В штабе ВВС многие вообще не были уверены в необходимости существования Центра. Те же, кто интуитивно понимал его необходимость, не могли найти его оптимальную структуру.

В состав Центра входили научные отделы, имевшие в своем штате летчиков-исследователей, и исследовательские полки со строевыми летчиками. При переводе ЦБП из Тамбова в Воронеж в отделах оставили только нелетные должности, а всех летчиков-исследователей перевели в полки. Лет-но-исследовательских должностей в полках стало меньше, а сами летчики-исследователи серьезно теряли в зарплате, ведь подполковник переходил в полк на капитанскую должность. Надо сказать, что из отделов в полки летчиков не гнали в приказном порядке, более того - предлагали оставаться в отделах, но не летать. Большинство предпочло потерять в деньгах, но не расставаться с небом. Среди них оказался и Илья Борисович Качоровский: «Я иду в полк, потому что пришел сюда, чтобы летать».

Читателям нашего журнала фамилия Качоровский хорошо знакома. Илья Борисович служил в ЦБП практически с момента формирования Центра и до 1972 г. Он стал одним из создателей истребительно-бомбардировочного отделения ЦБП, завершил же службу в Липецке заместителем начальника Центра по НИР. В свои 85 лет Илья Борисович поражает энергией и интересом к жизни, продолжает работать, бывает в Липецке. Замечательный летчик обладает еще и литературным талантом. Статьи Ильи

Борисовича наш журнал публиковал неоднократно, а сейчас в одном из издательств готовится к публикации книга его воспоминаний, отрывки которой Илья Борисович разрешил использовать при подготовке данной публикации.

И.Б. Качоровский в кабине Су-75

При переходе в полк летчики-исследователи теряли не только в деньгах. Штаб ЦБП разместили в Воронеже, а вот полки дислоцировались где ни по-падя. К примеру, полк, в который ушел Качоровский, сидел в Разбойщине под Саратовом: «В общем, угодили мы «в глушь, в Саратов».

- В Разбойщине, строго говоря, не было никакого населенного пункта. У дороги, которая вела в Саратов, стоял кирпичный дом, в котором разместился штаб полка. Еще несколько домов, где жили офицеры, и довольно приличное здание, где размещался клуб. Аэродром находился примерно в двух километрах, на возвышенности. У подножья этой возвышенности в живописном месте приютился городок из финских домиков на две квартиры, где также жили офицеры.

Исследовательский отдел при полку уже существовал, возглавлял его инженер-подполковник ИГ.Рабкин - человек, оставивший заметный след в истории отечественной авиации. В тридцатые годы прошлого века он учился в Академии им. Жуковского, но закончил академическое образование во Франции! В то время министром авиации во Франции стал коммунист Пьер Кот, который организовал обмен слушателями авиационных вузов СССР и Франции. Дальше - служба в НИИ ВВС, участие в летных испытаниях истребителей ЛаГГ и Ла, ракетоплана БИ-1, трофейных германских самолетов. Печально знаменитое «Дело врачей» затронуло многих евреев, проходивших службу в НИИ ВВС, в ЛИИ уволили даже Голлая. Робкий, в конечном итоге, оказался в Разбойщине, «Не знаю, как расценил Израиль Гэбриэлевич свое пребывание в Центре, но я могу квалифицировать это обстоятельство как величайшее благо для нос. В момент своего формирования среди руководящего состава Центра не было людей, которые имели бы отношение к исследовательской работе».

Робкий знал, что и как нужно делать. И нас, летчиков-инженеров, сразу привлек к исследовательской работе. Про себя лично я могу с уверенностью сказать, что именно от Израиля Гобри-элевичо я узнал, что такое исследовательская работа, как ее нужно организовывать, как проводить, как обрабатывать результаты исследований и как писать те документы, которые должны завершить эту работу и пойти в части ВВС как официальные методические материалы для обучения летчиков.

Другая же сторона нашей работы кок летчиков-исследователей выглядела совсем иначе: полковая летная братия встретила нос недружелюбно. С точки зрения человеческих общений, внешне вроде все было в норме, но когда дело доходило до полетов, мы оказывались изгоями. Своих самолетов у нас не было, полеты планировал командир эскадрильи, для которого мы были чужаками, ток что всегда оказывались в юго-восточном углу плановой таблицы Да и там места не всегда хватало.