Максим Коломиец - Курская дуга. 5 июля — 23 августа 1943 г.

Кроме того: Штурмовых орудий StuG III и Stug 40 в штурмовых батальонах и противотанковых ротах пехотных дивизий — 455; штурмовых 105-мм гаубиц — 98, штурмовых пехотных орудий StuIG 33 в 23, танковой дивизии — 12, 150-мм САУ «Hummel» — 55 и более 160 противотанковых САУ «Мардер». По остальным САУ точных данных не имеется.

Немецкий танк PzKpfw IV Ausf G в засаде. Р-н Белгорода, июнь 1943 г.

A PzKpfw IV Ausf G in ambush. Belgorod area, June 1943.

«Фердинанд» 653-го батальона истребителей танков перед боями.

A «Ferdinand» of 653th battallion before offensive.

Первоначально планировалось начать наступательные действия 10–15 мая, но впоследствии этот срок был перенесён на июнь, затем на июль из-за неготовности группы армий «Юг» (некоторые авторы считают, что этот срок был перенесен из-за неготовности танков «Пантера», однако, по донесениям Манштейна, 1 мая 1943 г. он имел в своих подразделениях некомплект личного состава, достигавший 11–18 %).

Главной особенностью Курской битвы, выделяющей её среди других операций Второй Мировой войны, стало то, что именно здесь впервые за два года с момента нападения фашистской Германии на СССР советское командование правильно определило направление основного стратегического наступления немецких войск и сумело заблаговременно подготовиться к нему.

В ходе анализа обстановки, сложившейся на Центральном и Воронежском фронтах весной 1943 г., исходя из информации, переданной английской разведкой, а также проведения кратковременных стратегических игр в Генштабе в апреле 1943 г., было сделано предположение, что именно под Курском немецкое командование попытается взять реванш за Сталинградский «котёл».

203-мм гаубицы Б-4 артиллерийского корпуса прорыва на позициях.

20,3-cm B-4 howitzers of artillery breakthrough corps on position.

В ходе обсуждения планов противодействия немецкому наступлению сотрудниками Генштаба и членами Ставки было предложено два варианта летней кампании 1943 г. Один заключался в том, чтобы нанести по немецким войскам мошный упреждающий удар еше до начала наступления, разгромить их на позициях развертывания, после чего перейти в решительное наступление силами пяти фронтов с целью быстрого выхода к Днепру.

Второй предусматривал встречу наступающих немецких войск заблаговременно подготовленной глубокоэшелонированной обороной, оснащенной большим количеством артиллерии, чтобы исчерпать их силы в оборонительных боях и перейти затем в наступление свежими силами трёх фронтов.

Примечания:

* — отсутствует деление на средние и легкие танки, однако в 13-й амии имелось не менее 10 танков Т-60 и ок. 50 танков Т-70

** — в том числе 25 СУ-152, 32 СУ-122, 18 СУ-76 и 16 СУ-76 на трофейном шасси

*** — в том числе 24 СУ-122, 33 СУ-76 на отечественном и трофейном шасси

**** — в том числе средние танки М-3 «Генерал Ли»

По Воронежскому фронту данные довольно противоречивы, так как фронтовые сводки, поданные начальником тыла и командующим отличаются значительно. Согласно сводке начальника тыла к указанному количеству следует добавить ещё 89 легких Т-60 и Т-70), а также 202 средних танка (Т-34 и М-3).

Наиболее ярыми сторонниками первого варианта кампании были командующий Воронежским фронтом Н. Ватутин и член военного совета фронта Н. Хрущёв, которые просили усиления своего фронта одной общевойсковой и одной танковой армиями с тем, чтобы перейти в наступление к концу мая. Их план поддерживал представитель Ставки А. Василевский.