Сергей Венецкий - Что хранит океан?

Легко сказать – найти, но где, в каком месте необъятных морских просторов искать останки затонувших кораблей, нашпигованных сокровищами? Неизвестно, как в дальнейшем сложилась бы жизнь молодого искателя счастья, не услышь он однажды на острове Эспаньола зов о помощи, доносившийся из деревянного сарая. Этот хриплый крик оказался для него поистине счастливым гласом судьбы. Крепкий телом и не робкий духом Уильям, не раздумывая, вошел в сарай и увидел, как двое парней избивают жалкого старика. Гнев Уильяма был столь очевиден, что те не только оставили свою жертву, но и тут же бросились наутек. «За что эти негодяи тебя били?» – поинтересовался Фипс у едва пришедшего в себя старца. В ответ тот поведал своему спасителю тайну, которую и хотели выведать сбежавшие молодчики.

Когда-то Оттавио – так звали старика – служил рулевым на испанском галеоне «Нуэстра сеньора де ла Кансепсьон». Фортуна оказалась неблагосклонной к этому судну: наскочив на рифы Силвер-Банк, оно разбилось и затонуло, унеся с собой несметные сокровища: слитки благородных металлов из Перу и Мексики, изумруды и другие драгоценные камни из Колумбии, жемчуг из Венесуэлы. Одним из тех немногих, кому удалось спастись, был Оттавио. Сознавая, что поднять со дна богатства галеона у него уже нет ни сил, ни средств, он дал Фипсу карту, на которую было нанесено точное место гибели судна. Взамен старик попросил лишь немного золота, если поиск увенчается успехом.

И успех пришел. Но прежде чем это произошло, на долю обладателя заветной карты выпало немало огорчений и разочарований.

Фипс понимал всю трудность и опасность предстоящего похода за сокровищами: ведь здешние воды были вотчиной пиратов, которые вряд ли бы благосклонно отнеслись к тому, что кто-то разбогател у них на глазах. Поэтому всю подготовку к экспедиции нужно было вести в строжайшей тайне, да и для технического оснащения экспедиции требовались немалые средства. Словом, нужно было искать, как теперь сказали бы, спонсора – богатого и могучего покровителя г И молодой контрабандист, так и не успевший проявить себя на этом скользком поприще, отправился в Англию, намереваясь заинтересовать своими планами самого короля Карла II. Этому монарху, большому любителю пышных веселий, на которые уходило немало денег, идея Фипса пришлась по душе, и вскоре тот на королевском фрегате «Роза Алжира» с 18 пушками уже направлялся в Карибское море к тем самым рифам Силвер-Банк, где его ждал (ждал ли?) затонувший испанский галеон.

Бросив якорь в том месте, которое было указано на схеме Оттавио, Фипс и его компаньоны целыми днями осматривали и обшаривали морское дно на мелководье у рифов, но, увы, им удалось найти лишь один небольшой слиточек серебра. Обнаружить же останки галеона никак не удавалось. Намеченный срок поисков подходил к концу, таяли и взятые на борт судна запасы провианта. Безрезультатные поиски вызвали недовольство экипажа. Назревал даже мятеж, и Фипсу ничего не оставалось делать, как с пустыми руками возвращаться в Англию. Единственный серебряный слиток мог расцениваться лишь как памятный сувенир и вряд ли был способен удовлетворить взыскательного «спонсора», поэтому Уильяма отнюдь не радовало предстоящее рандеву с королем. Да куда ж от него денешься?

Но судьба оградила неудачника от встречи, не сулившей ему ничего хорошего: пока Фипс, не зная покоя, искал свое счастье, Карл II, напротив, успел обрести вечный покой. На трон взошел его младший брат Яков II, который не пожелал даже принять сомнительную личность, прибывшую из дальнего Плавания. Это вполне устраивало Фипса, поскольку снимало с него прежние обязательства и позволяло искать нового влиятельного компаньона. Вскоре таковой нашелся: им стал Генри Кристофер, герцог Албемарлский – страстный картежник, грезивший нажить солидное состояние. Он – то и добился у Якова II необходимого согласия на поиски сокровищ, пообещав королю десятую долю добычи.

Имея королевское «добро», герцог без труда сколотил «Компанию джентльменов – искателей приключений», предоставивших в его распоряжение 3200 фунтов стерлингов – сумму по тем временам весьма солидную. Спустя некоторое время, а точнее, 12 сентября 1686 года, от берегов Туманного Альбиона в юго-западном направлении отошли два судна под командованием Уильяма Фипса: одно из них, с 22 пушками, он в честь венценосной четы назвал «Яков и Мэри», другое, поменьше, с 10 пушками, – «Генри» в знак признания заслуг герцога в снаряжении повторной экспедиции.

И вот Фипс вновь у Багамских островов в районе заветных коралловых рифов. Нанятые им индейцы-ныряльщики ежедневно десятки раз погружаются под воду в поисках хоть каких-либо следов погибшего корабля. Так проходит не один месяц. Но все тщетно. Похоже, что и на этот раз фортуна не считает нужным осчастливить Фипса и его команду. Капитан готов признать себя побежденным. Созвав своих помощников на совещание, Уильям объявляет им о прекращении поисковых работ. При этом он в сердцах топает под столом ногой, случайно задевая при этом какой-то странный предмет, похожий на кусок кораллового нароста, но подозрительно правильной формы. Что это? Ударом топора Фипс разбивает его – внутри оказывается небольшой ящик из твердого дерева. Еще один удар топора, и на палубу сыплются серебряные и золотые монеты.

Тут же проводится небольшое расследование и выясняется, что этот «кусок коралла» еще в первые недели поисков достал со дна один из ныряльщиков. Поскольку всех интересовали не кораллы, а драгоценные металлы, Фипс бросил его тогда же под стол, где тот и пролежал все это время. Но как найти то место, откуда извлечен замаскированный морем ящик с монетами? Ныряльщик вспоминает, что свою находку он обнаружил в скалистой впадине, на дне которой, как ему помнится, громоздились крупные коралловые образования. Уже через несколько минут туда погружаются сразу несколько индейцев. Томительное ожидание, и наконец они один за другим выныривают на поверхность, держа в руках «кирпичи», обросшие слоем кораллов. Более того, кто-то из них даже утверждает, что видел в расщелинах корабельные пушки. Неужели цель близка?

Фипс решает сам спуститься под воду. Для этой цели он еще в Лондоне своими руками соорудил нехитрый водолазный колокол – большую конусообразную бочку, опоясанную железными обручами и покрытую для балласта толстым слоем свинца. Внутри этого «батискафа» имелись сиденья для водолазов, которые могли со шлангом для дыхания выбираться из-под колокола на дно. Теперь уже можно было опуститься поглубже и побыть под водой подольше, а стало быть, и разглядеть побольше.

Во время одного из погружений и произошло то, ради чего Фипс долгие месяцы терпел трудности, и невзгоды: на глубине примерно 12—15 метров был обнаружен затонувший галеон. Покрытый сплошь коралловыми наростами, он напоминал поднимающийся со дна риф. Даже бывалые моряки не сразу определили, где у судна нос, а где корма. Но так ли это было важно, если то и дело на поверхность удавалось поднять то серебряный слиток, то горсть монет, то золотую пластину! С таким материальным стимулом водолазам работалось веселей. С раннего утра, как только первые лучи солнца пробивались сквозь толщу воды, начинался рабочий день, который заканчивался уже в сумерках. Лишь шторм на какое-то время прервал поиски, но едва он утих, погружения возобновились.