Сергей Венецкий - Что хранит океан?

Добыча складывалась на палубу главного судна. Груда отнятых у моря сокровищ постепенно росла. Но… росло и недовольство экипажа: работы велись уже больше двух месяцев, люди безумно устали, питьевая вода начала гнить в бочонках, а тающие запасы продовольствия вынуждали кока сокращать порции. К тому же однажды утром к рифу Силвер-Банк подошел легкий шлюп, бросивший якорь совсем недалеко от подводного прииска Фипса. Вот тут-то и пригодилась артиллерия, которой были оснащены его корабли. Залп из 22 пушек поставил крест на надеждах непрошеных гостей: изрешеченный ядрами шлюп вскоре отправился туда же, где уже несколько десятилетий покоился галеон «Нуэстра сеньора де ла Консепсьон».

Фипс понимал, что главные богатства испанского судна – пока остаются в его трюмах. Используя свой высокий авторитет среди экипажа, капитан попросил своих подчиненных еще на какое-то время продолжить работу, вновь подтвердив, что каждый получит свою часть добытых драгоценностей. Лучшего из водолазов он уговорил постараться проникнуть в нижний трюм галеона. Тот выполнил просьбу Фипса, но когда выбрался на поверхность, по его лицу струилась кровь. У бедняги даже не оставалось сил, чтобы взобраться в лодку, и его пришлось втаскивать туда двум матросам. Но усилия ныряльщика были затрачены не зря: отдышавшись, он сказал, что обнаружил в трюме большой сундук, который он не мог даже сдвинуть с места.

Не оставлять же сокровища другим, более удачливым искателям счастья? В этом вопросе все члены экспедиции проявили полное единодушие. Спускаясь по одному и по двое в трюм, ныряльщики за три дня сумели застропить сундук, извлечь его из трюма, а затем и поднять на борт «Якова и Мэри». Взмах топором – и на палубу посыпались золотые украшения, бриллианты, изумруды, жемчуг и даже хрустальные бокалы, которые, разбиваясь, издавали прощальный чарующий звон. Но зачаровал команду не он, а те несметные сокровища, что на глазах у всех извлекались из словно волшебного сундука. Все ценности были тщательно взвешены и зарегистрированы в бухгалтерских книгах – их с самого начала аккуратно вели доверенные лица Фипса и герцога Албемарлского.

Радость и ликование царили в то утро в стане подводных триумфаторов. Ни о каком прекращении работ, суливших сказочные перспективы, уже не могло быть и речи. Все выражали готовность терпеть любые испытания, коли море так щедро одаривает их за это. Однако в жизни реальность часто входит в серьезные противоречия с мечтой. Так произошло и в те отдаленные от нас на три столетия дни, когда ныряльщики Фипса с немалым риском для жизни пытались проникнуть в закупоренные коралловыми наростами трюмы испанского галеона. Для облегчения взлома этих природных «замков» экипаж даже отковал разнообразный инструмент: крюки, кошки и другие приспособления. Но вскрыть окаменевшую обшивку или палубу судна водолазам так и не удалось. Море сочло отданные материальные ценности вполне достаточной компенсацией участникам экспедиции за их тяжкий труд.

Впрочем, жаловаться на судьбу им и впрямь не приходилось: бухгалтерские книги уже содержали множество записей, в которых в общей сложности фигурировали десятки тысяч фунтов серебра в виде слитков, несколько ящиков и мешков с монетами, 25 фунтов чистого золота, великое множество всевозможных ювелирных изделий, драгоценных камней, жемчуга. С такой добычей не стыдно было возвращаться в Лондон, и Фипс берет курс к Британским островам.

Нелегким оказался обратный путь. Достаточно сказать, что уже в самом начале плавания лишь высокое капитанское искусство и хитрость Фипса позволили ему обвести вокруг пальца французских пиратов: темной штормовой ночью он рискнул спрятать свои корабли среди грозных скал, благодаря чему удалось спастись от преследования, которое могло печальным образом завершить так удачно сложившуюся многомесячную экспедицию. И вот, оставив позади тысячи миль, наполненные смертельными опасностями и тяжелейшими испытаниями, 6 июня 1687 года Фипс возвратился в гавань, откуда девять месяцев назад он пустился в свое плавание за подводными богатствами.

Лондон встретил Фипса как героя. Все, кто был причастен к снаряжению экспедиции, принялись делить добычу. Больше всего досталось герцогу Албемарлскому и «Компании джентльменов – искателей приключений». Строго говоря, истинные приключения пришлось искать в море Уильяму Фипсу и его команде, а сухопутные «приключения» джентльменов свелись лишь к риску потерять вложенные ими в предприятие средства. Теперь же затраты окупились с лихвой. Что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Офицеры, боцман, кок, матросы – все члены экипажа обрели свою долю, а вот отблагодарить старика Оттавио Фипс уже не мог: тот умер вскоре после того, как расстался со своей тайной. Кое-что перепало и лондонскому Тауэру: его арсенал пополнился шестью бронзовыми пушками, отобранными у моря.

Получив свою «десятину» – свыше 20 тысяч фунтов стерлингов, Яков II не только соизволил принять бывшего корабельного, плотника, но и удостоил его рыцарского звания «за добрые и честные услуги». Вскоре новоявленный рыцарь был награжден двумя медалями. Лицевую сторону одной из них украшали профили королевской четы, а на оборотной был изображен названный в ее честь корабль, стоявший на якоре над затонувшим судном. Надпись, выбитая на медали, гласила: «Пусть всегда висит твой рыболовный крючок».

Эта фраза, взятая из поэмы Овидия «Искусство любви», подразумевала, конечно же тот «крючок», с помощью которого Фипс столь успешно ловил свою «золотую рыбку». На другой медали был отчеканен Нептун, вооруженный традиционным трезубцем: владыка подводного царства, облаченный в пышный парик и потому удивительно похожий на герцога Албемарлского, спокойно взирал на добычу сокровищ. Девиз медали утверждал: «Всё – из воды».

Заметно подобревший к Фипсу король предложил ему занять высокую должность комиссара британского флота, но тот решил вернуться в Новую Англию, откуда был родом. На свою долю, составившую более 11 тысяч фунтов стерлингов, он построил в Бостоне большой и красивый дом, намереваясь пожить в нем в свое удовольствие.

Однако Яков II пожелал назначить Фипса губернатором Массачусетса и генерал-губернатором Мэна и Новой Шотландии.

Как откажешься от королевского поручения? Пришлось взвалить на плечи тяжкую ношу. В новой роли Фипсу довелось не раз вступать в сражения с войсками французских колоний на американской земле. К тому же в хитросплетениях жизненных интриг он чувствовал себя не столь уверенно, как в плавании по бурному морю. После крупной битвы под Квебеком недавний баловень судьбы оказался не только побежденным, но и разоренным, запутавшимся в долгах, преследуемым многочисленными личными врагами. Словом, бывалый моряк ухитрился сесть на мель на суше.