Мартин Форд - Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей

М. Ф.: Насколько этичными вы считаете свои разработки? Представьте, что ваша система используется во время переговоров для тайного наблюдения за оппонентами. Получаемая при этом информация создает несправедливое преимущество.

Р. К.: Вопрос о границах мы с Розалинд и нашим первым сотрудником обсуждали перед началом тестирования. Эмоции – это личные данные, поэтому мы договорились, что действовать можно только в тех случаях, когда люди прямо соглашаются ими поделиться.

В 2011 г. мы столкнулись с недостатком средств, и можно было получить финансирование от охранного агентства, которое имело венчурное подразделение. Они хотели использовать наши технологии для наблюдения и обеспечения безопасности. По большей части люди осведомлены, что в аэропортах за ними следят, но все равно мы отклонили это предложение, так как чувствовали, что оно противоречит нашему основополагающему принципу.

Один и тот же инструмент может как принести пользу, так и создать эффект присутствия Большого Брата. Но если бы сотрудники какой-то фирмы согласились на установку наблюдения, работодатель смог бы оценить уровень комфорта на рабочем месте.

Если руководитель проводит онлайн-презентацию, то с помощью технологий может дистанционно оценить уровень мотивации сотрудников к работе над новой задачей. Но оценка внимания при прослушивании презентации повлияет на личные границы человека.

Одна из версий нашей технологии умеет отслеживать ход встреч и в конце давать всем участникам обратную связь. То есть человек может услышать, к примеру: «Вы 30 минут говорили о пустяках и проявили враждебность к коллеге N, нужно быть более вдумчивым и чутким». Легко представить, как с помощью этой технологии коуч учит персонал лучше вести переговоры. Но также легко воспользоваться ею, чтобы навредить чужой карьере.

Мы предпочитаем давать людям обратную связь для развития социальных навыков и эмоционального интеллекта.

М. Ф.: В своей работе вы активно используете глубокое обучение. Но говорят, что прогресс в этой области замедлился и даже может совсем остановиться. Вы согласны с необходимостью искать другие подходы?

Р. К.: Работая над докторской диссертацией, для количественной оценки и построения классификаторов я использовала динамические байесовские сети. Пару лет назад на глубоком обучении начала базироваться вся наша инфраструктура, что принесло многочисленные плоды.

Я бы сказал, что максимальные результаты, которые может дать глубокое обучение, еще не достигнуты. Увеличение количества данных в сочетании с глубокими нейронными сетями позволяет проводить точный и достоверный анализ в самых разных ситуациях.

Но при этом, конечно, всех существующих потребностей глубокое обучение не удовлетворяет, и требуются другие методы и подходы.

М. Ф.: Что, с вашей точки зрения, мешает созданию сильного ИИ? Ожидаете ли вы увидеть его при жизни?

Р. К.: До создания сильного ИИ еще очень далеко, ведь все существующие примеры ИИ имеют достаточно узкое применение. Современные ИИ-приложения прекрасно справляются с конкретными задачами, для решения которых они создавались, но при этом все они требуют начальной загрузки, определенных допущений и помощи людей. Самая лучшая система обработки естественного языка не может пройти тест, с которым справляются школьники.

М. Ф.: Вы пытаетесь научить машины понимать эмоции, а должны ли машины их демонстрировать?

Р. К.: Над машинами, проявляющими эмоции, мы тоже работаем. Компания Affectiva разработала платформу для восприятия эмоций, которую многие наши партнеры применяют для управления поведением машин. В качестве входных данных берутся человеческие метрики. Ответы робота зависят от действий человека. По такому принципу работает, к примеру, виртуальный помощник Alexa от Amazon.

Когда, например, Alexa раз за разом ошибается, делая заказ по вашей просьбе, это раздражает. Но вместо того чтобы просто игнорировать этот момент, помощник может сказать: «Прошу прощения. Я понимаю, что ошибаюсь. Разрешите мне попробовать еще раз». То есть устройство учитывает раздражение пользователя и соответствующим образом корректирует свои действия. Робота можно запрограммировать на движения, показывающие, что он сожалеет о сделанной ошибке. Разумеется, все это не означает, что устройства на самом деле испытывают эмоции. Но пользователям это и не нужно.

М. Ф.: Как появление ИИ может повлиять на экономическую ситуацию и рынок труда? Стоит ли волноваться по поводу грядущей массовой безработицы?

Р. К.: Я предпочитаю думать о партнерском взаимодействии человека и технологий. Конечно, часть рабочих мест исчезнет, но в истории человечества такое случалось часто. На смену им приходили новые рабочие места и новые возможности. Подозреваю, что могут появиться специальности, которых мы сейчас не можем даже представить. Не думаю, что мы окажемся в мире, где всю работу возьмут на себя роботы, а люди будут просто отдыхать. Мое детство на Ближнем Востоке пришлось на время первой войны в Персидском заливе, я понимаю, что в мире множество проблем, и не верю, что появится машина, которая все решит. Для людей всегда останется работа.

М. Ф.: Мне кажется, что благодаря вашим разработкам можно автоматизировать выполнение работы, связанной с общением и наличием эмоционального интеллекта.

Р. К.: Да, вы правы. Например, в Affectiva разрабатываются виртуальные медсестры и роботы, помогающие неизлечимо больным пациентам. Я сомневаюсь, что они смогут заменить человека, но, скорее всего, набор рабочих обязанностей медсестры со временем изменится.

Когда робот при обнаружении невыполнимой задачи привлекает медсестру-человека, растет количество пациентов, которые одновременно могут получать помощь. Аналогичная ситуация с учителями. Такие разработки полезны в ситуации нехватки персонала.

Мне кажется, что профессия водителя грузовика тоже исчезнет лет через десять. Достаточно будет одного оператора, который сидит перед экраном и управляет сотней автомобилей. Но при этом останется и работа для людей-водителей, которые могут при необходимости брать на себя контроль над одной из машин.

М. Ф.: Что вы думаете об экзистенциальных рисках, которые несут обычный и сильный ИИ, и предупреждениях Илона Маска?

Р. К.: В интернете можно найти документальный фильм « Доверяете ли вы этому компьютеру? », создание которого частично финансировал Илон Маск. Там я подробно высказалась на эту тему.

М. Ф.: Да, я смотрел его. В нем участвуют и другие ученые, у которых я брал интервью для этой книги.