Екатерина Докашева - Ахматова, Блок, Цветаева: Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей

Я писал Тебе на этих днях всё отвратительные письма. Ты сердишься, негодуешь, досадуешь – не знаю. Но знаю, что я готов похищать Тебя, чтобы быть с Тобой вдвоем. Это преследует меня и кружится, кружится, до головокружения, до полета. Теперь – одни, одни, одни, почаще, побольше, подольше, потом – все будет видно. Дивная Ты, красавица, Ты у меня стащила рассудок, бросила его со стены, вот и останься со мной вдвоем. <���…>

Но как Блок видел это «похищение» и жизнь вдвоем? Как понимал он реалии и будни супружеской жизни? И осознавал ли – чем это обернется в дальнейшем?

В августе состоялась свадьба Любови Менделеевой и Александра Блока. Благословенный месяц август, когда ароматы – уже чуть горьки и терпки, а плоды – тяжелы и сладки. Странные отношения, которые были до свадьбы, не изменились и после. Девушка не понимала, что те намеки и признания ее жениха в почитании и поклонении, которые были – есть твердое убеждение «Сашуры», что супружеская жизнь не должна быть запятнана «грязными» физическими отношениями. В своих воспоминаниях Любовь Дмитриевна сказала об этой непростой и трагичной ситуации в своей жизни – просто и беспощадно (кстати, за эту откровенность многие осудили вдову Блока. В частности, Ахматова).

«Короткая вспышка чувственного его увлечения мной в первые же два месяца погасла, не успев вырвать меня из моего девического неведения, так как инстинктивная самозащита принималась Сашей всерьез.

Я до идиотизма ничего не понимала в любовных делах. Тем более не могла я разобраться в сложной и не вполне простой любовной психологии такого не обыденного мужа, как Саша.

Он сейчас же принялся теоретизировать о том, что нам и не надо физической близости, что это “астартизм”, “темное” и Бог знает еще что. Когда я ему говорила о том, что я-то люблю весь этот еще неведомый мне мир, что я хочу его – опять теории: такие отношения не могут быть длительны, все равно он неизбежно уйдет от меня к другим. А я? “И ты так же”. Это приводило меня в отчаяние! Отвергнута, не будучи еще женой, на корню убита основная вера всякой полюбившей впервые девушки в незыблемость, единственность. Я рыдала в эти вечера с таким бурным отчаянием, как уже не могла рыдать, когда все в самом деле произошло “как по-писаному”.

Молодость все же бросала иногда друг к другу живших рядом. В один из таких вечеров, неожиданно для Саши и со “злым умыслом” моим произошло то, что должно было произойти – это уже осенью 1904 года. С тех пор установились редкие, краткие, по-мужски эгоистические встречи. Неведение мое было прежнее, загадка не разгадана, и бороться я не умела, считая свою пассивность неизбежной. К весне 1906 года и это немногое прекратилось».

Но эта рефлексия, этот вывод был сделан намного позже описываемых событий и уже после смерти Блока. В то время Любовь Менделеева-Блок бродила как в потемках, не до конца понимая – что ей ждать от этого брака и будут ли какие-то перемены в семейной жизни. И что думает по этому поводу ее муж.

Через год после свадьбы написано стихотворение, возлюбленные нарекаются невестой и женихом, хотя невеста уже – жена. Так в иносказательной форме Александр Блок описал их отношения.

Мой любимый, мой князь, мой жених,

Ты печален в цветистом лугу.

Повиликой средь нив золотых

Завилась я на том берегу.

Я ловлю твои сны на лету

Бледно-белым прозрачным цветком.

Ты сомнешь меня в полном цвету

Белогрудым усталым конем.

Ах, бессмертье мое растопчи, –

Я огонь для тебя сберегу.

Робко пламя церковной свечи

У заутрени бледной зажгу.

В церкви станешь ты, бледен лицом,

И к царице небесной придешь, –

Колыхнусь восковым огоньком,

Дам почуять знакомую дрожь…

Над тобой – как свеча – я тиха.

Пред тобой – как цветок – я нежна.

Жду тебя, моего жениха.

Всё невеста – и вечно жена.

Небесное возносится над земным… Но в реальности жизнь была намного трагичней и безысходней. Любовь Дмитриевна не могла и не хотела смириться с таким положением дел. Ей была нужна нормальная супружеская жизнь, но не экстатичное обожествление, которое давал ей Блок. Люба увлекается другом мужа, человеком, который был вхож в их дом, поэтом и писателем – Андреем Белым. Чувство было сильным и глубоким, которое чуть не привело к разрыву отношений с Блоком. Поэт переживал измену жены тяжело.

Я помню длительные муки:

Ночь догорала за окном;

Ее заломленные руки

Чуть брезжили в луче дневном.

Вся жизнь, ненужно изжитая,

Пытала, унижала, жгла;

А там, как призрак возрастая,

День обозначил купола;

И под окошком участились

Прохожих быстрые шаги;

И в серых лужах расходились

Под каплями дождя круги;

И утро длилось, длилось, длилось…

И праздный тяготил вопрос;

И ничего не разрешилось

Весенним ливнем бурных слез.

* * *

О доблестях, о подвигах, о славе

Я забывал на горестной земле,

Когда твое лицо в простой оправе

Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.

Я бросил в ночь заветное кольцо.

Ты отдала свою судьбу другому,

И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем…

Вино и страсть терзали жизнь мою…

И вспомнил я тебя пред аналоем,

И звал тебя, как молодость свою…

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне

Ты, милая, ты, нежная, нашла…

Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,

В котором ты в сырую ночь ушла…

Уж не мечтать о нежности, о славе,

Все миновалось, молодость прошла!

Твое лицо в его простой оправе

Своей рукой убрал я со стола.

Хотя в стихотворении сказано «твое лицо в его простой оправе» своей рукой убрал я со стола», в действительности и Любовь Дмитриевна и Александр Блок продолжали жить вместе под одной крышей… У них были увлечения на стороне… Одно из них привело к рождению у Любови Дмитриевны ребенка, которого Блок был готов назвать своим… Но мальчик умер, и поэт остро переживал эту потерю…

С годами Любовь Дмитриевна осознала высокое предназначение – быть женой такого гения, каким являлся ее муж. Во время любовных отношений Блока с актрисой Натальей Волоховой, которой посвящен цикл «Снежная маска», Любовь Дмитриевна явилась к ней со словами, что та не сможет быть женой поэта, нести эту миссию.

Но и образ жены, «девушки невинной» – тоже всегда жил в душе Блока. И даже в разгар его сильнейшего увлечения певицей Любовью Дельмас, вызвавшей к жизни цикл «Кармен» родилось стихотворение, о котором исследователи спорят до сих пор: кому оно посвящено. Жене поэта или Дельмас? Правда, очевидно где-то посередине… Речь идет о стихотворении «Перед судом». «Вот и ты потупилась в смущеньи, погляди как прежде на меня»… Очевидно, что строчки «Я и сам ведь не такой – не прежний, Недоступный, гордый, чистый, злой» не могут быть соотнесены с периодом, когда поэт общался с певицей. Скорее, «прежде» – это молодость поэта.