Екатерина Докашева - Ахматова, Блок, Цветаева: Серебряный век. Жизнь и любовь русских поэтов и писателей

Пожар чувств разгорался все сильнее. Иванов сделал попытку побороть себя и уехал в Рим для работы, но не выдержал и вызвал Лидию к себе.

Наш первый хмель, преступный хмель свободы

Могильный Колизей

Благословил: там хищной и мятежной

Рекой смесились бешеные воды

Двух рухнувших страстей.

Но, в ревности о подвиге прилежной,

Волною агнца снежной

Мы юную лозу от вертограда,

Где ты была, мэнада,

Обвив, надели новые венцы,

Как огненосцы Духа и жрецы.

Когда все вскрылось, жена Иванова Дарья Михайловна потребовала развода. Нельзя сказать, что Вячеславу Иванову легко дался выбор. Он изучает Ницше, и это в какой-то степени помогает ему…

«Властителем моих дум все полнее и могущественнее становился Ницше. Это ницшеанство помогло мне – жестоко и ответственно, но по совести правильно – решить представший мне в 1895 году выбор между глубокою и нежною привязанностью, в которую обратилось мое влюбленное чувство к жене, и новою, всецело захватившею меня любовью, которой суждено было с тех пор, в течение всей моей жизни, только расти и духовно углубляться».

Теперь, когда они соединились, казалось, ничто не мешает счастью.

Однако муж Лидии Константин Шварсалон не отказал супруге в разводе, но сам процесс затянулся надолго. И Лидия и Вячеслав вынуждены были прятаться ото всех, чтобы муж не смог отобрать детей. Все это порядком нервировало и омрачало совместную жизнь. У пары родилось две дочери. Одна из которых, Еленушка, умерла в младенчестве, не прожив и года. Вторая – Лидия выжила и впоследствии стала музыкантом. Лидия Зиновьева-Аннибал и Вячеслав Иванов надолго не задерживались на одном месте, чтобы их не могли разыскать. География их странствий – Берлин, Лондон, Париж… Весть о завершении бракоразводного процесса застала их в маленьком городке Аренцано близ Генуи.

В августе, нарушив гражданские и церковные законы, которые запрещали повторный брак венчаным супругам, Лидия и Вячеслав были обвенчаны в греческой православной церкви в Ливорно.

Вячеслав Иванов закончил работу над диссертацией, в начале века он вместе с женой переехал в Женеву. В 1903 году вышел его первый сборник стихотворений «Кормчие звезды», который имел определенный резонанс и был положительно отмечен критикой. Он продолжал свои исследования, связанные с античностью.

Летом 1904 года Вячеслав Иванов и Лидия Зиновьева-Аннибал гостили в кругу московских символистов, они познакомились с Андреем Белым, Константином Бальмонтом. Была написана трагедия «Тантал», в Москве вышел второй сборник стихов Иванова «Прозрачность», который вызвал отклик у символистов.

МОЛЧАНИЕ

Л. Д. Зиновьевой-Аннибал

В тайник богатой тишины

От этих кликов и бряцаний,

Подруга чистых созерцаний,

Сойдем – под своды тишины,

Где реют лики прорицаний,

Как радуги в луче луны.

Прильнув к божественным весам

В их час всемирного качанья,

Откроем души голосам

Неизреченного молчанья!

О, соизбранница венчанья,

Доверим крылья небесам!

Души глубоким небесам

Порыв доверим безглагольный!

Есть путь молитве к чудесам,

Сивилла со свечою смольной!

О, предадим порыв безвольный

Души безмолвным небесам!

В июле 1905 года Ивановы окончательно переехали в Россию. Они решили жить в Петербурге, сняв квартиру на Таврической улице, на последнем этаже в башне углового дома. По средам Вячеслав Иванов принимал у себя, и вскоре его салон стал одним из самых известных и популярных мест в городе. Здесь собирались не только философы и литераторы, но и художники, музыканты, артисты… Приезжали гости и из Москвы.

Зиновьева-Аннибал не просто соратница мужа, которая участвует во всех вечерах, но и, как отмечают некоторые люди, близко знавшие эту чету, вносит немалый вклад в развитие салона, ничуть не меньший, чем ее супруг. Она занимается собственным творчеством… В 1904 году выходит ее драма «Кольца». В 1906 году – «Тридцать три урода».

Супруги дружны, казалось, впереди у них немало новых свершений и творческих озарений. Но серьезный разлад в это спаянное единство внесло появление на «Башне» Маргариты Сабашниковой вместе со своим супругом Максимилианом Волошиным. Вызвавшая чувства у Вячеслава, она была втянута в любовный треугольник. Для того чтобы не потерять мужа, Лидия объявила, что они с Вячеславом единое целое и поэтому его любовь к Маргарите всецело разделяет и она. Так ли это было? Или здесь мы можем наблюдать старую уловку женщины, которая не хочет быть брошенной? Каждый может выбрать ответ сам.

Накал страстей измучил всех – и чету Ивановых, и чету Волошиных. На время они разъехались, но вскоре новый удар постиг Вячеслава Иванова. Умирает Лидия, заразившись скарлатиной.

Вот как описывает его состояние Волошин, который, узнав о трагическом известии, выехал в Петербург из Коктебеля, где он находился вместе с Маргаритой.

Он рассказал мне о смерти Лидии:

«Это было в 3 часа дня. Не ночью, когда она умерла. А в 3 часа. Я спросил у доктора: «Нет больше надежды?» Он ответил: «Это агония». Я тогда отошел и стал молиться Христу: «Да будет воля твоя».

Пред этим она сказала в бреду: «Возвещаю Вам великую радость: Христос родился». И я почувствовал великую радость. И вдруг наступило улучшение и снова пришла надежда. Температура понизилась. Мы послали еще телеграмму новому доктору в город. И снова началось ухудшение. Если бы не было тех минут, его нельзя было бы вынести. И я лег с ней на постель и обнял ее. И так пошли долгие часы. Не знаю, сколько. И Вера была тут. Тут я простился с ней. Взял ее волосы. Дал ей в руки свои. Снял с ее пальца кольцо – вот это, с виноградными листьями, дионисическое, и надел его на свою руку. Она не могла говорить. Горло было сдавлено, распухло. Сказала только слово: благословляю. Смотрела на меня. Но глаза не видели. Верно, был паралич. Ослепла. Сказала: «Это хорошо». Потом надо [было] уйти. Приехали еще доктора. Стали делать последние попытки. Я попросил Над[ежду] Григ[орьевну] Чулкову дать мне знак в дверях, когда наступят последние минуты, и ждал в соседней комнате. И когда мне она дала знак, я пошел не к ней, а к Христу. В соседней комнате лежало Евангелие, которое она читала, и мне раскрылись те же слова, что она сказала: «Возвещаю Вам великую радость…» Тогда я пошел к ней и лег с ней. И вот тут я и слышал: острый холод и боль по всему позвоночному хребту, с каждым ударом ее сердца. И с каждым ударом знал, что оно может остановиться, и ждал.

Так я с ней обручился. И потом я надел себе на лоб тот венчик, что ей прислали: принял схиму…»

Друзья и близкие опасались за душевное состояние Вячеслава Иванова после смерти любимой жены, с которой его так многое связывало. Маргарита Сабашникова рвалась к нему, не зная, как дальше сложатся их отношения, которые были оборваны внезапно. Ей хотелось увидеть Вячеслава и объясниться с ним. От этого поступка ее удерживала Анна Минцлова. В судьбе Иванова она сыграла такую же роль, как и раньше в судьбе Сабашниковой и Волошина. Она взяла на себя миссию подтолкнуть Вячеслава к его падчерице, дочери Зиновьевой-Аннибал Вере Шварсалон. Минцлова выступает мистическим посредником между покойной Лидией и Вячеславом, которого стали посещать видения умершей жены. В письмах к Минцловой Вячеслав раскрывается и пишет об этом.