Александр Федоров - Рекордсмены запрещенного советского кино (1951-1991) в зеркале кинокритики зрительских мнений

В последние годы в России поставлено немало фильмов и сериалов о войне. И авторы этих медиатекстов, не испытывая цензурного давления, раскрывают перед нами драматические страницы «роковых сороковых». Но даже на этом фоне, казалось бы, навечно забытый и обруганный, «Восточный коридор» и сегодня не выглядит устаревшим — ни по киноязыку, ни по проблематике. «Рукописи», действительно, не горят.

Когда я опубликовал эту статью о фильме «Восточный коридор» в журнале «Вопросы культурологии» (Федоров, 2011: 110–116), я получил короткое письмо от самого Валентина Виноградова: «Уважаемый Александр Викторович! Прочитал Ваш удивительный, дорогой для меня труд о моём горемычном "Восточном коридоре" с чувством редкой сердечной радости. Это чувство не посещает меня уже многие годы. Оно приходит ко мне только тогда, когда я открываю родственную душу, единомышленника. Огромнейшее Вам спасибо и низкий поклон. В.Виноградов. 23.05.2011».

Я тут же позвонил Валентину Виноградову и в свою очередь поблагодарил его за добрые слова, мы договорились с ним, что он даст мне большое интервью — и о «Восточном коридоре», и о своем творчестве в целом. Но, увы, не сбылось: 15 июля 2011 года Валентин Виноградов ушел из жизни.

В начале марта 2020 года я опубликовал небольшую заметку под названием «В августе 44-го…» / «Момент истины» (СССР, 1975): фильм, который уже никогда не увидят зрители», которую на моем интернет-канале «История кино» на Яндексе прочитали около 400 тысяч читателей.

О подробностях съемочного процесса этого, к несчастью, уничтоженного фильма в настоящее время практически нет никаких воспоминаний. Существующие публикации, как правило, сводятся к описанию конфликта между режиссером фильма В. Жалакявичюсом (1930–1996) и писателем В. Богомоловым (1926–2003).

Какова же была моя радость, когда мою заметку прочел и откликнулся на просьбу дать интервью Александр Иванов — исполнитель одной из трёх главных ролей — лейтенанта Блинова.

Актерская кинокарьера Александра Иванова была довольно короткой — с 1974 по 1986 год. За это время он успел сняться в двух десятках фильмов, в основном — в небольших ролях («Выбор цели», «Псевдоним: Лукач», «Близкая даль», «Жизнь прекрасна», «Сашка», «Из жизни Александра Блока», «Красные колокола», «Досье человека в "Мерседесе"» и др.).

Но его главная роль в экранизации знаменитого романа В. Богомолова «В августе сорок четвертого.» («Момент истины»), увы, так и осталась неизвестной зрителям.

— Как Вы попали на съемки фильма «Момент истины»?

Начну немного издалека. Окончив в Краснодаре школу с золотой медалью, я поступил в Московский институт нефтяной и газовой промышленности, участвовал в институтской самодеятельности. Учась там на третьем курсе, случайно узнал, что нужны статисты в массовку телесериала «Хождение по мукам». Так я впервые оказался на съемочной площадке и даже сыграл маленькую эпизодическую роль. И вот после окончания съемок ко мне подошла бывшая сокурсница Сергея Бондарчука Адиба Ширахмедова и предложила мне поступать во ВГИК, потому что в этот год в мастерской Сергея Бондарчука был недобор, оказались вакантные места, и мэтр искал талантливых ребят. Так, совершенно неожиданно для себя, осенью 1973 года я оказался на вступительных экзаменах дополнительного актерского набора в мастерскую С. Бондарчука, успешно прошел творческий конкурс и был принят на первый курс. Для подстраховки первый месяц я даже совмещал учебу в двух вузах, но потом окончательно определился, сделав выбор в пользу ВГИКа.

Я полностью втянулся в учебный процесс. И вот однажды меня снова нашла Адиба Ширахмедова, которая тогда работала вторым режиссером у Жалакявичюса, и предложила мне прочитать сценарий фильма по роману «В августе сорок четвертого.» и при этом обратить внимание на роль лейтенанта Андрея Блинова. Я взахлеб — за одну ночь — прочел и сценарий, а потом и роман, который был тогда очень популярен, и, конечно, загорелся желанием сыграть в этом фильме.

Вскоре были назначены пробы: реплики на них подавал мне сам Жалакявичюс, и в итоге он выбрал на роль лейтенанта Блинова именно меня. А Адиба Ширахмедова уговорила Сергея Бондарчука (который во ВГИКе был не только Мастером, но зав. кафедрой актёрского мастерства) предоставить мне годичный свободный график посещения занятий для съемок в двухсерийном фильме «Момент истины», который снимался в основном в Литве (Вильнюс, Друскиникай) и на натурной площадке «Беларусьфильма» в Смолевичах.

— Видели ли Вы до съемок в «Моменте истины» предыдущие фильмы В. Жалакявичюса?

Да, я видел фильмы Жалакявичюса, особенно сильное впечатление на меня произвела его картина «Никто не хотел умирать», и как я потом понял, именно в этой правдивой, жесткой, аскетичной, мужской стилистике режиссер снимал и «Момент истины». По-моему, получилось даже сильнее, чем в «Никто не хотел умирать».

— Как В. Жалакявичюс проводил с Вами репетиции? Каковы были его требования к актерской игре? Как, вообще, проходили съемки?

На момент съёмок мне было двадцать лет, и стараниями режиссёра все стремились к отображению правды жизни. Посмотрите на лица мальчишек на старых фотографиях, которые ушли на фронт со школьной скамьи. Разве они похожи на юнцов? Война отложила свой трагический отпечаток. Отлично сработали и костюмеры, гримёры и реквизиторы. Нам подготовили поношенную, «видавшую виды» форму. В этом плане была ориентация на старые фотографии военных лет, а не на уставные правила.

Например, в сцене первого выхода группы в лес был запечатлён «ритуал» подготовки: наша троица сдавала Хижняку документы, вложенные в пилотки, ремень с пряжкой и автомат. В правый карман помещался «Вальтер», за брючной пояс дореволюционный «Наган», и в левый карман ТТ, который на сленге особистов именовался «колотушкой» — как эффективное ударное оружие в рукопашной. Кроме того, мы всегда были в хорошей физической форме — с нами практически ежедневно занимался самбо и тактическими приёмами контрразведки ветеран-особист отставной полковник Блинков, который был консультантом на съемках. Я у него спросил как-то: «А зачем ТТ, ведь это не прицельное оружие?». Он ответил, что, во-первых, он положен офицерам по уставу, а, во-вторых, — это незаменимое оружие ближнего боя. Всё делалось на очень серьёзном уровне не в пример нынешним «опереточным» кино-поделкам про войну.

Вот представьте — первый выезд съемочной группы на натуру, в лес. Туман, пять часов утра, восход солнца только начинается. И вот полуторка, за рулем которой — шофёр Хижняк (Б. Брондуков), выезжает на поляну, останавливается. Брезент кузова откидывается, оттуда выпрыгивает Алехин (С. Шакуров) и командует: «Лейтенант Блинов! За мной!». Я бегу следом. Поляна пустая. Я, озираюсь, вокруг — никого, говорю: «Капитан Алехин! Капитан Алехин!». Тишина. И вдруг сзади сильные руки перехватывают мне горло и начинаю душить. Я сопротивляюсь, моя рука заламывается, а камера снимает мое лицо, прижатое к земле, на которой видны кустики спелой земляники, специально посаженные реквизитором. И вот камера медленномедленно скользит по моему лицу, землянике и переходит на руку героя Шакурова. А дальше его крупный план и спокойный голос: «Тише, лейтенант, лес шума не любит». Таким образом, вся сцена была построена режиссером на действии, и обыграна фраза моего героя, адресованная Таманцеву: «Почему не нравится этот лес? Ягоды кругом, грибы».