Apolliner.Konets_Vavilona

— А вот я бы скорей подумал, — откликнулся Ди-Сор, — что свастика изображает скелет петуха.

— Петуха?! — отвечал Виетрикс. — Так уж не ошибся ли я, отправившись в такую даль искать разгадку? Ведь петух — священное животное моей собственной страны…

— Нам тут не разобраться, господа, — заметил Ма-Шан. — Мы ведь все видели этот знак… Но каков его точный смысл?.. Петух, змея, но, по моему скромному мнению, есть также что-то еще… Мне представляется маловероятным, дорогой Виетрикс, что в тех местах, куда мы собираемся отправиться нынче вечером, нам удастся обнаружить избранницу, каковую уготовили вам боги по своей бесконечной благосклонности.

— Ошибка! — воскликнул Ди-Сор. — Нигде, кроме борделя, я не встречал воистину целомудренных и сердечных женщин…

— Однако как-нибудь на днях я отведу вас к одному из самых сведущих волхвов в здешних краях. Надеюсь, уж он-то сумеет прояснить для вас смысл этой глубокой тайны.

— Как бы то ни было, господа, — вмешался молодой принц, — полагаю, мы готовы. Пора. Идемте!

— Да-да, едем в лупанарий! — проворчал себе в бороду Поладамастор.

Квартал проституток. — Разновидности любви. — Смешанные дома. — У куртизанки Ануке. — Туалет египтянки. — Госпожа и ее ученицы. — Музыкантши и танцовщицы. — Статичные позы. — Печали поэта. — Прерванная проповедь. — Война и проституция. — Ужин. — Сладострастные танцы. — Оргия. — Любовь хозяйки. — Секрет Каллипиги. — Психологический момент.

Квартал проституток располагался на краю города, переходящем в предместье, так что наиболее успешные из этих дам могли иметь небольшой домик, не теряя при этом клиентов.

Однако оживление царило именно на городских улицах. Все дома с широко распахнутыми для прохожих дверьми были ярко освещены. Ближе к реке, на нижних улицах, женщины стояли прямо у входа, демонстрируя прелести своим лучшим клиентам — матросам. Другие прогуливались в обнимку. В принципе, каждый дом или даже каждая группа домов соответствовали какой-либо национальности. В любви у каждого свои склонности как относительно работы, так и ее исполнителя. Некоторым содержателям — в основном это были евнухи крупных господ, сколотивших состояние и отошедших от дел, — удалось создать смешанные дома, где как попало были собраны все национальности: армянки, лидийки, скифки с юга, финикийки, израильтянки, египтянки, нубийки, арабские и персидские девушки, а также те, кто пришел из страны ариев и загадочного Катая. Все проститутки и все великие сладострастники хлынули в Вавилон, как только Навуходоносор восстановил его былую пышность. Там находились дома старых куртизанок, умелых массажисток, едва достигших половой зрелости девочек; добрую часть квартала занимали женоподобные юноши, а любители обоих полов могли также посетить дома с дрессированными животными. Все эти труженики любви просыпались под вечер и горланили всю ночь. В этих отдаленных кварталах только и слышалось, что пение, пьяные выкрики, разноязыкие ссоры да звуки ударов, порой смертельных.

Меретсар с друзьями воспользовались этими шумными улицами, чтобы попасть на очаровательную египетскую виллу к одной знакомой принца. Тот предупредил о своем визите, так что на этот вечер дом был зарезервирован для его компании. Владелица борделя со своими надзирательницами встретила гостей на мраморной лестнице и провела в свой очаровательный будуар.

Ануке, хозяйка дома, оказалась высокой и стройной. На ее круглом лице с высокими скулами выделялись большие глаза и крупные красные губы. Складка в уголке рта свидетельствовала об определенной опытности в любви и некоторой порочности.

Она нарядилась с бесконечной изысканностью, с изысканностью, доселе не виданной Виетриксом даже у самых утонченных вавилонянок. И действительно, она посвящала уходу за своим телом по пять часов в день. Египтянки превратили туалет одновременно в науку и искусство.

Сквозь надетую на нее тунику из ткани чрезвычайно редкого плетения можно было судить о ее теле. Оно отличалось несколькими особенностями, свойственными ее расе: расположенные высоко и на некотором расстоянии одна от другой маленькие груди, очень длинные руки, точеные ноги правильной формы. Но выдающейся чертой телосложения Ануке были ее редкостно развитые мягкие части. Узкий таз переходил в полные белые бедра, чрезмерные даже по сравнению с частью ноги возле колена.

Ма-Шан, который совсем не любил крутобедрых женщин, поинтересовался у нее, как ей удалось добиться подобного объема.

— Тот из вас, кто мне понравится, скоро это узнает, — ограничилась Ануке загадочным ответом.

Ее волосы были разделены на несметное число прядей, на концах которых висели жемчужинки или металлические бусины, так что пряди не спутывались друг с другом. При помощи длинной шпильки из слоновой кости и эбенового дерева с шариком на конце она дочерна насурьмила брови. Живость губам и скулам придавали легкие штрихи ализаринового корня; ладони и ступни были подкрашены хной.

Тем временем из малой гостиной Ануке посетители перешли в большую. Это была прелестная комната с крашеными стенами, середину которой занимали цветник и извергающие струи благоуханной жидкости фонтаны. Однако слегка взвинченный Ди-Сор попросил соблаговолить остановить эти устройства, поскольку их звук мешает ему говорить. Хотя он и пребывал в некотором затруднении, все же нынче вечером он был в форме.

— Ну что же, сохраним тишину, раз эти господа любят поговорить, — в голосе Ануке прозвучали одновременно недоверчивые и пренебрежительные нотки…

А на лестнице уже раздавались крики рабынь:

— Девицы, в гостиную!

И вот они появились, грациозные и легкие. Египтяноч-ки всех возрастов, отобранные с большим знанием дела, казались уменьшенными копиями хозяйки. Об этом легко можно было судить, поскольку их тела прикрывали лишь украшенные драгоценными камнями простые набедренные повязки. У каждой девушки был свой камень, соответствующий знаку, под которым она родилась. Ануке питала большое уважение к волхвам, и старые прорицательницы ежедневно приходили к ней, чтобы предсказать будущее ее пансионерок.

Подойдя к принцу, Ма-Шану, Ди-Сору, Полада — мастору, Виетриксу и пришедшим вместе с ними еще нескольким молодым людям, девушки уселись на высокие табуреты, и со смехом осыпали гостей ароматными цветами и обвили их шеи цветущими гирляндами. Другие умастили их лица благовониями; маленькие виночерпии разливали по инкрустированным каменьями чашам нектар, который Виетрикс немедленно признал превосходным.

— Однако теперь я похож на хорошенького мальчика для престарелых господ! — воскликнул Ма-Шан, глядя на свое отражение в зеркале.