Александр Никонов - Экономика просто и понятно

Только оно и сочетается!

Ведь полная прозрачность (по-научному её называют транспарентностью) и открытость каждого человека в таком обществе означают, что и власть в нём совершенно открыта. И потому подконтрольна в самых малых своих пакостях. Чем прозрачнее общество, тем легче в нём поймать и приструнить власть. Власть становится общественной, распределённой. Такая власть просто по конструкции не может быть тоталитарной.

Отчего же тогда так велик страх граждан перед этой прозрачностью? Почему граждане боятся слежки?

Это фантомные страхи. Человечество всегда больше боится прошлой знакомой опасности (даже если она более не актуальна), нежели будущей, о которой ничего ещё не знает. Отголоски былых страхов мы слышим и теперь – например, в европейских сказках и колыбельных до сих пор ещё гуляет образ волка-людоеда, смертельно угрожающего человеку. «Придёт серенький волчок и укусит за бочок…» И вы же помните, кто съел бабушку Красной Шапочки и чуть не сожрал её саму?..

Потому что столетиями волки терроризировали жителей Европы. Волки проникали не только в деревни, они врывались даже в города и сеяли там смерть. Причём зависело это впрямую от состояния экономики. Как писал один из историков, «что касается волков, то они распространены по всей Европе от Урала до Гибралтарского пролива… Повсеместное наличие волков, озабоченность, которую они вызывают, делают охоту на них показателем здоровья деревень и даже городов… Но как только ослабевает внимание к борьбе с ними при экономическом спаде, при суровой зиме, волки делаются многочисленными… стаи волков проникают в Париж через бреши в крепостных стенах или через плохо охраняемые ворота… нападают на людей… поедали детей на улицах».

Это историк пишет о XV веке. Но зачем так далеко ходить, если даже в середине ХХ века отец автора этой книги чуть не был сожран волком прямо в своей деревне. Это было во время войны, когда катящийся на восток фронт своей канонадой напугал и погнал перед собой орды волков. Они стали заходить в деревни и убивать собак для прокорма. Мой отец, будучи ещё мальчишкой, зимним вечером шёл по деревне домой. Мела метель, уличного освещения тогда не было (как, впрочем, и самого электричества, коммунистические власти провели свет в их деревню только в 1962 году, до этого крестьянские дети учили в школе тригонометрию при свете керосиновых ламп, сталинские власти считали, что и так сойдёт, не надо крестьян баловать). И потому, бредя по метельной тьме, мальчик столкнулся с волком буквально нос к носу.

Между ними было метра полтора. Огромный матёрый волк стоял прямо на дороге. Они молча смотрели друг на друга.

– У меня был с собой нож, сделанный из косы, – рассказывал отец…

Если кто видел косу, тот знает, что её можно остро отточить, и резать такой нож будет прекрасно. Но только полотно косы тонкое, и потому нож из него может согнуться.

Мальчишка сунул руку за пазуху и нащупал деревянную рукоять ножа, приготовившись воткнуть его в серую шкуру по самую рукоятку. Правда, по указанной выше причине надежда на нож была плохая:

«А вдруг согнётся?» – подумал мальчик.

Какое-то время зверь и человек молча смотрели в глаза друг другу, оценивая ситуацию. После чего матёрый молча повернулся и благоразумно ушел в метель.

«А вдруг не согнётся?» – подумал волк.

Хорошая история, но послушайте, ведь это уже эпоха реактивных самолётов! А люди, изучавшие в школе тангенсы и котангенсы, местами всё ещё, как в каменном веке, могли погибнуть от клыков дикого зверя!.. Неудивительно, что отголоски этих вековых, тысячелетних страхов дошли до нас в сказках, они звенят буквально за нашими плечами.

Но минуло ещё несколько десятков лет, и страх перед дикими зверями из общественного сознания современных горожан ушел. Как и не было! Горожане видят опасных зверей только в сказках, в цирке и зоопарке, и там они сидят в клетке. А вот тоталитаризм люди городского общества ещё прекрасно помнят и ужасно боятся повторения. Боятся попасть в клетку…

Пустые страхи… Так что добро пожаловать в технологический рай без преступлений и политических преследований!

Гедонизм, прогрессизм, плюрализм, гуманизм, прагматизм, атеизм, толерантность, критическое мышление, любовь к науке – вот ценности грядущего мира.

Нам не отвертеться от хорошей жизни…

Эдвард Эрлих. «Минеральные месторождения в истории человечества».

Не следует путать два схожих понятия – мирру и миро. В известной поговорке «одним миром мазаны» речь идет не о мире и даже не о мирре, а о миро. Миро – ароматизированное масло, которое применяется в церковных обрядах у христиан. В основе миро лежит оливковое масло, которое проваривают с ладаном и различными ароматическими травами и специями. Образовавшимся пахучим составом в ритуальных целях мажут различные части тела человека, включая голову. Этот ритуал монотеисты переняли у язычников, у которых был хорошо известный историкам обычай первобытной магии, именуемый жиропомазанием. Дело в том, что у примитивных племен существовало верование, будто жир является вместилищем души и внутреннее или внешнее употребление жира может придать сил. Поэтому арабы в Восточной Африке мазались львиным жиром, монголы – курдючным салом, северные народности – тюленьим жиром, на Андоманских островах при посвящении юношей в мужчины их обливали растопленным свиным салом…

Хотя и очень редко, но в истории все же были монеты, выпущенные не государством, а храмом или частным лицом. Скажем, в ХVI–XIX вв. в Англии и Северной Америке выпускались частные монеты. И выглядели они ничуть не хуже государственных. Например, на золотых монетах американского банкира Бэтсрела значились адрес банка, имя банкира и вес самой монеты.

И тут самое место упомянуть, что бывают товары эластичного и неэластичного спроса…

Представьте, что настал кризис. Люди теряют работу. Денег у них мало. Какие же товары в условиях дефицита денег люди продолжат покупать, а от каких откажутся?

Понятно, что продолжат люди покупать товары первой необходимости – еду, лекарства, топливо, одежду, обувь, мыло, электроэнергию, лампочки.

А на что спрос резко упадёт? На предметы роскоши – ковры, бытовую технику (ничего, и старый телевизор посмотрим, когда починим), развлечения, путешествия.

Первая категория – товары неэластичного спроса. То есть количество денег у населения упало, а производители товаров первой необходимости этого почти не ощущают, потому что люди продолжают их товары покупать. Спрос на эти товары меняется неэластично, он довольно жёсткий. Хорошо быть в кризисные времена производителем хлеба и мыла!