Джеффри Уэст - Масштаб. Универсальные законы роста, инноваций, устойчивости и темпов жизни организмов, городов, экономических систем и компаний

Но самым вдохновляющим оказалось для меня то, что я прочел о Перуце в некрологе о нем в газете Guardian [180]. Вот что там говорилось:

Когда его спрашивали, существуют ли простые принципы, по которым следует организовывать исследования, чтобы они были как можно более творческими, он лукаво отвечал: никакой политики, никаких комиссий, никаких отчетов, никаких рецензентов, никаких собеседований; только одаренные, целеустремленные исследователи, отобранные несколькими здравомыслящими людьми. Разумеется, в нашей расплывчатой демократической системе исследования обычно организуются не таким образом, но в устах человека чрезвычайно талантливого и исключительно здравомыслящего такой ответ вовсе не звучал высокомерно. Он казался естественным, ибо Макс следовал этим принципам на практике и доказал, что именно так и нужно действовать в науке тем, кто хочет опередить весь мир и привлечь к себе лучшие таланты мира.

Итак, у него все-таки была формула – и она работала самым блестящим образом. Сегодня трудно поверить, что он говорил всерьез: «никакой политики, никаких комиссий, никаких отчетов, никаких рецензентов, никаких собеседований», обращать внимание «только» на успешную работу и опираться на здравый смысл. Именно этого в принципе мы и пытались – да и до сих пор пытаемся – достичь в SFI: найти лучших ученых, доверять им, поддерживать их, не досаждать им всякой чушью… и тогда получится что-нибудь хорошее. Именно в этом духе был создан Институт Санта-Фе, и именно этот дух энергично защищали все его президенты, от основоположника Джорджа Коуэна до нашего замечательного нынешнего президента Дэвида Кракауэра. Но если магическая формула Макса была такой простой, почему же ей не следуют все? Попробуйте предложить этот рецепт финансирующим организациям, NSF, DOE, NIH [181], благотворительным фондам, ректорам и деканам университетов или своему депутату – и вы быстро получите ответ на этот вопрос. Разумеется, это формула упрощенная, не вполне реалистичная, из разряда «легче сказать, чем сделать», и апеллирующая к идеальному образу поддержки науки и ученых, которая, возможно, никогда и не существовала в столь наивной форме. Но в этом, может быть, и заключается ее сила. Стремление к столь возвышенным идеалам и попытка создать атмосферу и культуру, в которых развитию идей и поискам знания не мешала бы гегемония квартальных отчетов, беспрестанное сочинение заявок и наблюдательные комиссии, политические интриги и мелочная бюрократия, должно быть важнее всех прочих соображений. Пример Перуца показывает, что именно в этом заключается жизненно важная составляющая успеха. Поэтому каждый год, когда я представляю заключение своего годового отчета нашему попечительскому совету, уже похваставшись нашими успехами и поплакавшись на наше финансовое положение и трудности сбора средств на исследовательскую работу, я зачитываю вслух эту магическую формулу как мантру или выражение надежды, чтобы напомнить нам, к чему мы должны стремиться.

Начиная с численных наблюдений движения планет, выполненных в XVI в. датским астрономом Тихо Браге, измерения играют центральную роль в развитии нашего понимания всей окружающей нас Вселенной. Данные образуют основу для построения, проверки и уточнения наших теорий и моделей, идет ли речь о попытках объяснить происхождение Вселенной, природу эволюционных процессов или рост экономики.

Данные – это то, чем живут наука, техника и технологии, а в последние годы они стали играть все более важную роль в экономике и финансах, в политике и в коммерции. Почти что никакие из тех задач, о которых я говорил в этой книге, не могли бы быть проанализированы без использования огромных объемов данных. Более того, не имея доступа к таким данным, на которые я опирался в предыдущих главах, мы не могли бы серьезно думать о развитии чего-либо даже близкого к теории сложных адаптивных систем или научной теории городов, компаний или устойчивости. Хорошим примером являются данные миллиардов вызовов сотовой связи, которые мы использовали в своей работе для проверки предсказаний относительно роли социальных сетей и перемещений людей в городах.

Важнейшую роль в этих недавних событиях сыграла революция в информационных технологиях, и речь здесь идет не только о сборе и накоплении данных, но и об анализе и преобразовании огромных объемов вновь возникающей информации в пригодную для обработки форму, которая позволяет делать наблюдения, замечать закономерности или формулировать и проверять предсказания. Скорость и вместимость даже того тринадцатидюймового компьютера MacBook Air, на котором я печатаю эту рукопись, поразительны, а возможности, которые он предоставляет для анализа и извлечения данных, сохранения информации и выполнения сложных вычислений, поистине необычайны. Мой маленький iPad обладает большей мощностью, чем машина Cray-2, бывшая всего двадцать пять лет назад самым мощным в мире суперкомпьютером и стоившая около 15 миллионов долларов. Объемы данных, которые собирают сейчас многочисленные устройства, отслеживающие почти все, что нас окружает, от наших тел, социальных взаимодействий, перемещений и предпочтений до погодных условий и дорожной обстановки, поражают воображение.

Число сетевых устройств, имеющихся сейчас в мире, более чем в два раза превышает общую численность населения Земли, а суммарная площадь их экранов такова, что на каждого человека приходится более 900 кв. см. Мы в самом деле вступили в эпоху больших данных. Объем сохраняемой и передаваемой информации продолжает экспоненциально расти. И все это началось в последнее десятилетие или около того, что служит еще одним ярким проявлением ускорения темпа жизни. Пришествие больших данных провозглашалось в сопровождении громких и преувеличенных обещаний, из которых следовало, что они-то и избавят нас от всех надвигающихся проблем во всех областях, от здравоохранения до урбанизации, и в то же время обеспечат еще более высокий уровень жизни. Нужно только измерять и контролировать все на свете и загружать данные в огромные компьютеры, а те как по волшебству будут выдавать нам ответы и решения, и тогда все наши проблемы и затруднения будут преодолены, и мы поголовно будем счастливы. Эта развивающаяся парадигма хорошо вписывается в захлестывающий нас поток «умных» устройств и методик, которые все в большей степени господствуют в нашей жизни. «Умным» теперь непременно должно быть все новое, будь то умные города, умная медицина, умные термостаты, умные телефоны, умные карты или даже умная упаковка.

Данные – это хорошо, а много данных – еще лучше: таково кредо, которое большинство из нас, особенно если речь идет об ученых, воспринимает как нечто само собой разумеющееся. Но в основе этой веры лежит идея о том, что увеличение количества данных приводит к более глубокому пониманию фундаментальных механизмов и принципов, которое позволило бы построить на прочном основании более правдоподобные предсказания и более точные модели и теории, подлежащие дальнейшим проверкам и уточнениям. Данные ради данных, бездумное накопление больших данных без концептуальной основы для их организации и понимания может быть занятием неправильным и даже опасным. Заключения, основанные на одних только данных или даже на математической аппроксимации данных без глубинного понимания механизмов, которые их порождают, могут быть обманчивыми и приводить к ошибочным выводам и непредвиденным последствиям.