Александр Каплан - Тайны мозга

Правда, рекорды памяти существуют и для запоминания без повторений. Бухгалтер из Великобритании Бен Придмор, который по его словам в школе выучил всего одно стихотворение, и то — по случаю, стал чемпионом мира по быстроте запоминания однократно выложенных перед ним последовательности карт. За один час он без единой ошибки успевал запомнить 28 колод, то есть последовательность из 1456 карт. Чуть более двух минут на каждые 52 карты! Секрет Бена Придмора, как и у школьных чемпионов, состоял в использовании мнемонических правил. В случае с картами каждой из них придавался какой-то образ, который затем тем или иным смыслом привязывался к образу другой карты и так далее, все карты колоды объединялись в короткий рассказ, почти как все тот же стишок. Бен Придмор, как и другие мнемонисты, заранее заготавливал эти образы и способы составления рассказа. Оставалось только для каждой новой раскладки колоды на основе этих заготовок за две минуты сочинить новый рассказ, а потом помнить не такую уж большую последовательность этих рассказов. Знаменитая «Маленькая книжечка о большой памяти» А.Р. Лурии — о том же, как обычный журналист придумал себе способы мнемоники, чтобы, обладая обычной памятью, запоминать намного больше обычного.

Однако, какими бы впечатляющими ни были все эти рекорды памяти человека, они демонстрируют ресурсы мозга, скорее, не по объему запоминаемой информации, а по его способности запечатлевать даже бессмысленные последовательности знаков, но только если они объединены в ассоциативный круг приданных им смыслов и значений. Мнемонические приемы, собственно, и позволяют искусственным образом создавать смысловые или семантические связи между запоминаемыми объектами. Ав естественной природе смыслы и значимость происходящего вокруг порождаются потребностями биологического существования организма. Потому, наверное, так легко, как танец, запоминаются у крыс многочисленные повороты в лабиринтах их нор, а у человека, особенно настроенного на романтический лад, на лету схватываются мелодии и стихи и также легко возникают картины и запахи воспоминаний.

Профессор Аллен Снайдер, директор Центра по изучению разума при Университете Сиднея в Австралии, метафорически объясняет, что разум человека, скорее, по большей части оперирует концептуальными построениями, чем дает себе труд озаботиться мириадами деталей низшего порядка. Каждый из нас носит в себе «внутреннего саванта», которого можно «включить» с помощью «правильных» технологий, — говорит он.

Отдадим должное метафоре Снайдера: «внутренний савант» это способность уловить целую картину в россыпи фрагментов пазла, когда каждый из этих фрагментов наделяется его предназначением в этом целом. В качестве примера Снайдер приводит один из своих психологических опытов. Он диктовал испытуемым длинный список слов, обозначающих детали автомобиля: дворники, фары, рулевое колесо, карбюратор и прочее. А потом просил своих испытуемых воспроизвести этот список слов. Как ни странно, при том, что испытуемые ошибались в деталях — они неизменно приводили слово «автомобиль», которого в исходном списке не было. Очевидно, что как только испытуемые услышали список деталей, первым делом они собрали из него пазл — автомобиль.

Примеры с оцениванием объемов нейрологической памяти говорят о том, что в целостном выражении мозг раскладывает у себя по полочкам далеко не те информационные объекты, которые человек придумал для осознанного манипулирования с ними: меры, цифры, пиктограммы, знаки, слова, звуки. По всей видимости, мозг человека снабжен механизмами непрерывной трансформации деталей внешней информации во внутренние образы для построения и дополнения психической картины мира, и наоборот, — трансляцией этой картины во внешние проявления: в слова, в эмоции, в действия. Насколько, однако, загружен мозг этой по сути дела непрерывной когнитивной деятельностью, а к тому же еще — и регуляцией внутренних процессов и органов? Выдающемуся американскому психологу конца XIX столетия Уильяму Джеймсу приписывают фразу о том, что мозг человека обычно загружен всего лишь на 10 %. Надо сказать, что в своих популярных работах Джеймс действительно высказывался, правда, без количественных оценок, о том, что большинство людей не полностью используют свой интеллектуальный потенциал. Но речь шла не о ресурсах мозга, а всего лишь о правильной организации умственного труда.

Современные нейробиологи согласны с Джеймсом, но считают, что собственно биологические ресурсы мозга, как и любого другого органа, подготовлены эволюцией таким образом, чтобы использоваться в полном объеме, за исключением небольшого «аварийного запаса». Да и этот запас то и дело включается по тем или иным форс-мажорным обстоятельствам, которые все чаще встречаются в нашей жизни. Другое дело, насколько оптимально используются непрерывно работающие механизмы мозга, насколько велик его коэффициент полезного действия — это уже зависит от конкретного человека, от его навыков и способностей.

Организм, не имеющий в себе ничего лишнего для существования в своей среде обитания и, следовательно, не затрачивающий избыточных ресурсов на обеспечение жизнедеятельности, очевидно, уже одним этим создает себе преимущество в выживании. Эволюция, конечно, оставляет организмам небольшие запасы прочности, чтобы они могли ступить шаг-два влево-вправо, насколько позволяет им опыт поколений. В отношении мозга это касается не только ресурсов памяти, когда запоминаться должно только то, что полезно прямо сейчас или в пределах жизни данного индивидуума, но и собственно аналитических возможностей мозга, которые на основе памяти должны обеспечивать анализ среды обитания и прогноз на будущее. Эти ресурсы были заданы еще мозгу кроманьонцев и в неизменном виде, так как эволюция с того времени перестала колдовать над мозгом человека, обеспечили удачное существование Человека разумного в течение последующих 50 тысяч лет вплоть до настоящего времени. Возникает вопрос: достаточно ли этих «кроманьонских» ресурсов, чтобы двигаться человеку вперед, в будущее?

— Жизненные ситуации, в которые попадает человек, настолько многообразны, что считать количество используемых функций мозга было бы невозможно, — возражает Вадим Леонидович Ушаков. — А 10 процентов мозг использует только для сиюминутных ситуаций. Например, сейчас для разговора с вами мне не нужна никакая физическая активность. Поэтому мне не нужно использовать свой мозг на полную катушку. А вот когда я буду бегать, махать руками и ногами, играть в футбол, то у меня будет использоваться большая часть мозга. В общем, мы используем мозг на столько процентов, на сколько сами живем и действуем.