Том Филлипс - Homo sapiens? Как мы все про***ли [litres]

Заблуждение Шиффелина коренилось в его социальной роли: он был председателем Американского общества акклиматизации, базировавшегося в Нью-Йорке, и одновременно был преданным и безумным фанатом Шекспира. И вот в голову ему пришел упоительный, оригинальный план. Нет лучше способа выразить почтение величайшему поэту, писавшему на английском языке, чем привезти в США абсолютно все виды птиц, когда-либо упоминавшихся в его произведениях, не так ли? И Американское общество акклиматизации принялось за работу.

Поначалу они переживали одну неудачу за другой: некоторые птицы, например жаворонки, снегири, певчие дрозды, были выпущены в дикую природу (уж какая могла быть в наличии в городе), но они не прижились и вымерли, просуществовав в непривычной среде несколько лет. И вот 6 марта 1890 года Юджин Шиффелин при содействии своего ассистента, одну за другой открывая клетки, выпустил в Центральном парке 60 европейских скворцов.

Нельзя винить в этом всем Шекспира, но все же: если бы он иначе оформил гиперболу в Акте I, сцене III «Генриха IV» (часть I), история могла бы пойти совсем по другому руслу. В этой сцене персонаж по имени Хотспер, заявляя о своем твердом намерении продолжать давить на короля, чтобы тот заплатил выкуп за своего сводного брата Мортимера (хотя король запрещал даже упоминать Мортимерово имя), говорит следующее:

Это единственный случай, когда Шекспир вообще упоминает скворцов. И ни одной строки больше об этой птице во всем собрании сочинений. Но и этого было достаточно для Юджина.

Те 60 скворцов были выпущены в 1890 году, а в 1891-м Шиффелин вернулся в парк с дополнительными 40. В самом начале скворцам приходилось не слишком-то сладко – первые годы их существования на новом месте зимы были довольно суровыми, и только 32 особи из сотни уцелели. Все указывало на то, что они последуют за своими незадачливыми предшественниками, которые отчаянно били крыльями, спасаясь из Соединенных Штатов. Но скворцы – это выносливые и разносторонние животные, которым не впервой было приспосабливаться к новым условиям и локтями расчищать себе дорогу к спасению. По иронии судьбы небольшая стайка этих птиц нашла укрытие от стихии под парапетом Американского музея естественной истории – здание, воздвигнутое во имя сохранения естественной истории нации, поспособствовало тому, чтобы в корне поменять ее. Постепенно численность скворцов начала расти. И расти. И расти. Не прошло и десяти лет, как скворцы стали встречаться в Нью-Йорке повсеместно. К 1920-м годам они заселили уже добрую половину страны. К 1950-м их стали замечать в Калифорнии. Сегодня в Северной Америке насчитывается порядка 200 миллионов негодяев, и вы встретите их всюду, от Нью-Мексико до Аляски.

По формулировке газеты New York Times они стали «одними из самых назойливых и дорогих птиц в США». Или, как выразился корреспондент Washington Post , «самой ненавистной птицей в Северной Америке». Огромные галдящие стаи, которые могут насчитывать до миллиона особей, осаждают поля с посевами пшеницы и картофеля и разоряют зерновые склады. Они агрессивны, они сгоняют аборигенные виды птиц с их гнезд, они распространяют болезни, от которых страдают и люди, и скот – от грибковых инфекций до сальмонеллы. Они гадят абсолютно везде, и все это жутко воняет.

Огромные стаи дроздов представляют угрозу для воздушных путешественников: в Бостоне в 1960-м примерно 10 000 птиц атаковали самолет, который поднимался в воздух из бостонского аэропорта Логана. Они вывели из строя двигатели, и самолет рухнул на землю – в катастрофе погибли 62 из 72 пассажиров.

Скворцы – вредители, угроза для здоровья и значительная финансовая нагрузка на экономику сельского хозяйства Северной Америки. И единственная причина их появления на континенте – причуда богатенького гражданина, который слишком увлекся своими хобби и не потрудился остановиться и подумать, что из этого всего может выйти. Если бы он всерьез занялся бегом трусцой или изготовлением акварелек в домашних условиях, ничего этого не случилось бы.

Но с другой стороны, подозреваю, скворцы помогают сдерживать рост популяции насекомых, так ведь?

• Кошки.Все любят кошек. Не любят только в Новой Зеландии, где не было никаких хищных млекопитающих, пока мы не привезли с собой котиков. И этому совсем не обрадовались аборигенные виды, особенно упитанные нелетающие попугаи какапо.

• Тростниковые жабы. Как и кролики, тростниковые жабы (исконные обитатели Южной Америки) были импортированы в Австралию с благими намерениями – на этот раз для поедания вредителей, тростниковых жуков. Но есть жуков они не стали. Зато съели почти всех остальных.

• Серые белки. Когда американскую серую белку привезли в Британию и Ирландию, она тут же начала качать права и запугала местных белок до такой степени, что те оказались на грани вымирания.

• Азиатский тигровый комар. Особенно надоедливый и способный в теории распространять заболевания (он готов питаться круглые сутки – в отличие от многих других видов), этот москит известен географией своих перемещений. Он перемахнул из Японии в Америку в 1985 году вместе с грузом бывших в употреблении покрышек.

• Северный змееголов. Глядите. Если вы вдруг соберетесь поселить азиатский вид в Америке, проследите, чтобы это была не прожорливая плотоядная рыба, которая может ходить по воде и обходиться без жидкости на протяжении нескольких дней. Плачевный сценарий напрашивается сам собой.

ПО МЕРЕ ТОГО КАК ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВА обретали всю большую сложность – деревни становились городками, а городки – городами, – мы все ближе подходили к проблеме, с которой сталкивается любая крупная группа особей, должная решить какую-либо сложную задачу, причем неважно, будет ли это создание цивилизованного общества или выбор заведения для праздничного ужина. В конечном итоге вам все равно понадобится кто-то, кто примет это решение. Мы не так много знаем о том, как были организованы ранние общества. Поскольку от человеческой природы все равно никуда не деться, готов поспорить, что и тогда были люди, которым нравилось управлять всеми остальными. Хотя и не совсем понятно, когда это стало работой, а не простым хобби.

Что мы знаем, так это то (как уже упоминалось), что вскоре после изобретения земледелия человечество выдумало и неравенство. Так держать, ребята. Археологи могут судить об этом по размерам домов в древних поселениях. Прежде всего разница между ними не так уж и велика. Общества производят впечатление довольно эгалитарных. Но в течение нескольких тысячелетий после того, как люди стали возделывать землю, начинает формироваться элита, и эти люди строят бо́льшие и более причудливые дома. На территории обеих Америк разрыв между бедными и богатыми начинает разрастаться примерно через 2500 лет со времени основания сельского хозяйства, тогда как в Старом Свете он увеличивался не переставая. Почему? Одно из возможных объяснений в том, что в Европе у людей были тягловые животные, например лошади и крупный скот, которых моно было использовать для передвижений или работы на полях. И это весьма способствовало накоплению личного капитала, который передавался от поколения к поколению. И так появился тот самый 1 % богачей.