Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Это такая могучая сила, что НАСА запустит в 1996 г. проект строительства «космического корабля на силе Казимира», первого, который сможет покинуть Солнечную систему…

В 2000 г. «Хаббл» обнаружит в космосе невидимую «темную» массу; возможно, это материя, содержащая большую часть энергии вселенной.

Ныне энергия вакуума считается одной из прорывных областей астрофизической науки. Существует даже теория, по которой вакуум создает материю и что именно это «ничто» породило Большой взрыв.

Понятие «Оси мира» существует у большинства цивилизаций. Платон представляет ее бриллиантовым столбом света. Для латинян Axis Mundi – космический столп, поддерживающий «небесный свод» и связывающий Землю и Небо. У буддистов это также колонна, связывающая Землю и Небо. На индуистском празднике Индрадхвая символом этой Оси мира служит водруженная в центре деревни мачта. У японцев Изанаги и Изанами вращаются вокруг Оси земли с целью объединения. У греков две змеи кадуцея Гермеса (символа медицины) – это две энергии, антагонистические и взаимодополняющие, вращающиеся вокруг центральной оси. Та же самая мысль присутствует в тантризме, где две энергии поднимаются, вращаясь, вдоль вертикального столба во время любовного соития. Для народов-шаманистов Ось мира – это лифт, возносящий на новые уровни вселенной и обеспечивающий связь с существами, живущими за пределами Земли.

Первое – болтун. (По-французски «bavard».)

Второе – птица. (По-французски «oiseau».)

Третье – в кафе. (По-французски «au cafe».)

Все вместе – пирожное.

Подумайте немного, не читая отгадку.

Теперь – для нетерпеливых…

Первое – «bavard», то есть болтун (звучит как «бавар».)

Второе – «oiseau», то есть птица (звучит как «уазо».) Третье – «au cafe», то есть «в кафе» (звучит как «о кафе».)

Отгадка: «bavard oiseau au cafe». « Bavaroise au cafe ». (Игра созвучий: первое словосочетание означает «болтливая птица в кафе», второе – «кофейное желе», на слух оба выражения воспринимаются одинаково.)

Как видите, все просто.

Аннексировав Тибет, китайцы стали переселять туда китайские семьи, чтобы доказать миру, что эта страна населена китайцами. Но на Тибете трудно переносить низкое атмосферное давление. С непривычки оно вызывает головокружение и отечность. Кроме того, по каким-то непонятным физиологическим причинам китаянки не могут там рожать, в отличие от тибетских женщин, легко разрешающихся от бремени в деревнях на любой высоте. Можно подумать, что сама тибетская земля отторгает захватчиков, органически неприспособленных к местной жизни.

Министр говорит своему королю:

– Урожай погублен грибком ржаной спорыньи (впоследствии она станет источником ЛСД). От такой еды сходят с ума.

– Значит, надо предостеречь людей, чтобы они не ели этот хлеб, – отвечает король.

– Больше есть нечего, – возражает министр, – без этой отравленной пищи люди начнут умирать с голоду и взбунтуются.

– Тогда пускай едят, а мы станем пользоваться запасами доброкачественного зерна, – говорит король.

– Если все сойдут с ума, и только мы сохраним здравый рассудок, то за безумцев примут нас, – отвечает министр.

Король, подумав, решает:

– Что ж, нам не остается выбора. Мы тоже будем есть хлеб из отравленного зерна, как остальное население. Просто поставим себе на лоб отметины, чтобы помнить, что мы сошли с ума.

Все – предмет, мысль, человека – можно представить как волну. Волна формы, звуковая волна, волна изображения, волна запаха. Эти волны неминуемо входят во взаимодействие с другими волнами. Изучение интерференции между волнами – предметами, идеями, людьми – является захватывающим направлением науки. Что происходит при смешивании рок-н-ролла и классической музыки? Философии и информатики? Что будет, если смешать азиатское искусство и западную технологию?

Если капнуть в воду чернил, то надо иметь в виду, что оба вещества имеют очень низкий, равномерный уровень информации. Капля чернил черная, стакан воды прозрачный. Чернила, падая в воду, вызывают кризис. Самый интересный момент при этом контакте – это появление хаотических форм перед растворением.

Взаимодействие между двумя разными элементами генерирует очень богатую фигуру со сложными завитками, разломами, волокнами, постепенно растворяющуюся и дающую просто серую воду. В мире предметов эту сложнейшую фигуру очень трудно закрепить. Но в мире органики такая встреча может внедриться в память и там закрепиться.

Индия – страна, абсорбирующая любую энергию. Все полководцы, пытавшиеся ее покорить, теряли там все силы. По мере их продвижения внутрь страны она подчиняла их своему влиянию, они теряли прежнюю боевитость и заражались тонкостями индийской культуры. Индия – вязкая масса, всасывающая что угодно. Они приходят, и Индия их побеждает. Первыми в Индию массово вторглись турко-афганцы. В 1206 г. они захватили Дели. Пять династий султанов пытались завладеть всем Индостанским полуостровом. Но войска, отправлявшиеся на юг, растворялись. Солдатам надоедало убивать, они утрачивали боевой дух и впитывали индийские традиции. Султаны неуклонно разлагались. Последнюю династию, Лоди, сверг Бабур, царь монгольского происхождения, потомок Тамерлана. В 1527 г. он основывает империю моголов и, едва очутившись в центре Индии, складывает оружие и увлекается живописью, литературой и музыкой.

Один из его потомков, Акбар, сумел объединить Индию. Он действовал мягко, внедрив придуманную им религию, состоящую из наиболее мирных элементов всех верований того времени. Однако через несколько десятилетий Аурангзеб, другой потомок Бабура, попытался силой навязать Индостану ислам. Индия взбунтовалась и распалась. Владеть этим континентом силой невозможно.

В начале XIX века англичане сумели захватить с помощью оружия все фактории и города, но страна целиком никогда им не подчинялась. Они довольствовались созданием военных поселений, «островков английской цивилизации» в полностью индийском окружении.

Подобно тому, как Россию бережет мороз, а Японию и Великобританию – море, Индию защищает духовная стена, делающая клейкими и вязкими всех, кто туда суется. Даже в наши дни турист, очутившийся в этой затягивающей стране, уже на второй день задается вопросом «зачем?», испытывая неодолимое желание отказаться от всякой предприимчивости.