Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Третий сын Реи и Кроноса, Зевс родился на горе Лусии в Аркадии. Поскольку его папаша поедал своих детей из страха, что они его свергнут, его мать прибегла для спасения сына к уловке: дала мужу проглотить вместо него запеленатый камень.

Потом она укрыла Зевса на Крите, где ребенка растили нимфы, кормя его и бога-козла Пана молоком козы Амальфеи.

Повзрослев, Зевс сверг своего отца Кроноса и принудил его вытошнить своих сожранных братьев и сестер, а также спасший его самого камень. Этот камень был возложен в Дельфийском храме. Затем при поддержке братьев и сестер Зевс собрал армию олимпийцев и повел ее на десятилетнюю войну против титанов, возглавляемых великаном Атласом. Отметим, что этот период соответствует десятилетию землетрясений, сотрясавших Грецию.

Победив в этой войне, Зевс стал владыкой мира.

Мать запретила ему жениться, отчего он впал в страшный гнев и пригрозил ее изнасиловать. Рею спасла только ее способность оборачиваться змеей. Тогда Зевс тоже превратился в змею и все-таки изнасиловал родную мать. Так началась его карьера осквернителя и насильника. Каждому «мифическому завоеванию» Зевса соответствует то или иное греческое вторжение на соседние земли.

Первую победу он одержал над Метидой, девушкой, приготовившей питье, после употребления которого Кронос изрыгнул проглоченных детей. Овладев ею и опасаясь, что в результате кровосмешения у них родится ребенок, Зевс проглотил ее, после чего стал мучиться головными болями. Чтобы облегчить его страдания, Прометей проделал в его голове дыру, из которой вылезла его дочь Афина, вооруженная и в шлеме.

Пользуясь своей способностью к перевоплощениям, Зевс соблазнил Европу, обернувшись быком; Данаю, обернувшись золотым дождем; Леду, обернувшись лебедем; свою родную сестру Геру, обернувшись птицей. Для покорения Каллисто Зевс принял обличье Аполлона, а чтобы обольстить жену Амфитриона, слывшую верной супругой, обернулся ее мужем. Список его любовниц головокружительно длинен. Не довольствуясь женщинами, он воспылал страстью к Ганимеду, сыну царя Троса, считавшемуся красивейшим юношей Земли. Чтобы его поймать, Зевс превратился в орла.

Всего дважды он терпел в любовных делах неудачи: с матерью Ахилла и с Астерией, одной из плеяд.

В ответ на отказ последней Зевс превратился в перепела. Тогда Астерия бросилась в море и стала островом Дилос.

Если бы люди античных времен услышали творения Вольфганга Амадея Моцарта, они сочли бы их какофонией: их слух не был приучен ценить подобные аккорды. Сначала людям были известны только звуки арфы, первого мелодического инструмента. Основная нота гармонировала с той же нотой на октаву ниже или выше: например, низкое «до» с высоким; приятными считались только такие созвучия. Позже стали восприниматься как гармоничные аккорды «основная нота – ее кварта (на четыре тона выше)», например, «до» – «фа».

Со временем стали приятными аккорды «основная нота – квинта (на пять тонов выше)», например, «до» – «соль». Потом – терция, «до» – «ми».

Аккорды такого рода царили до Средневековья. В те времена тритон, расхождение на три тона, не допускался, созвучие «до» – «фа-диез» слыло «diabolis in musica», музыкальной дьявольщиной.

С Моцарта началось применение седьмой ноты. «До» гармонирует с «си-бемоль», созвучие «до – ми – соль» сначала воспринимается как допустимое, а потом и гармоничное.

В наши дни доходят до одиннадцатой и даже до тринадцатой ноты, считая от основной, в частности в джазе, где допустимы самые «нестройные» аккорды.

Музыку можно чувствовать костями. Тело, не подверженное влиянию культуры и мозговой интерпретации, способно различать приятное и неприятное.

Людвиг ван Бетховен, оглохший к концу жизни, сочинял музыку, зажимая зубами линейку, другой край которой лежал на краю деревянного пианино. Он чувствовал ноты всем телом.

«Чего хочет народ? Хлеба и зрелищ». Судя по этим знаменитым словам, в Древнем Риме цирковые игры имели огромное значение. Поглазеть на гладиаторов съезжались со всего мира.

В день открытия Колизея была принесена в жертву не только масса людей, но и несчетное количество львов, специально привезенных с Атласских гор. В Колизее действовала система лифтов для подъема и спуска хищных зверей, гладиаторов и декораций.

«Спонсорами» представлений часто становились политики, заботившиеся о росте своей популярности.

Ранним утром гладиаторы завтракали в просторном зале, куда допускалась публика, желавшая полюбоваться ими и даже пощупать их бицепсы. Так у зрителей появлялись основания для заключения пари. Гладиаторы были не столько мускулистыми, сколько полными: благодаря жиру они могли, получая рану за раной, оставаться в живых. Постановщики боев, поднаторевшие в этом жанре, хитроумно составляли дуэльные пары: против мелких и шустрых выходили толстяки с одышкой, против одаренного воина – сразу несколько человек. По оценке историков, выживаемость среди гладиаторов не превышала 5 %. Те, кому везло, считались звездами, становились богачами и получали свободу.

С полудня до двух часов дня для услады толп устраивались «Meridioni» – публичные казни. Режиссеры заботились об умерщвлении уголовных преступников как можно более жестокими и поражающими воображение способами. В это время разносчики продавали на трибунах еду.

Потом гладиаторские представления возобновлялись.

Вечером, когда все уже были мертвы, публика могла макать свои ломти хлеба в кровь побежденных, переполненную жизненной силой и потому слывшую афродизиаком.

Римский цирк был настолько успешным, что другие итальянские города стали спешно строить свои. Менее богатые города, не имевшие средств на львов с гор Атласа, довольствовались медведями с Альп, бедные – быками.

Проблема с умерщвлением гладиаторов медведями и быками состояла в том, что оно получалось более продолжительным: одни не имели опыта охоты на людей, другие вообще не были хищниками, а потому довольствовались только нанесением увечий и вспарыванием животов, а убивать не умели.

Любопытно, что первые христиане не осуждали цирковые увеселения и не высказывали сострадания к судьбе гладиаторов. В немногочисленных текстах с критикой этих занятий они называются просто «бесполезным развлечением».

Другое дело театр: его клеймили как нечестивое действо. Актеры обоих полов воспринимались как проститутки и не могли рассчитывать на соборование и погребение на христианских кладбищах.