И Попов - Пути в незнаемое

Конечно, дать исчерпывающие ответы на эти вопросы далеко не просто, скорее всего даже невозможно — слишком много воды пронесла с тех пор мимо прекрасных бернских набережных быстрая Аара. Но тем не менее «пристрастный допрос» доступных литературных источников позволил нам выявить небезынтересные и порою неожиданные подробности ранней биографии Эйнштейна.

Официальное наименование этого учреждения звучало несколько напыщенно — Федеральное ведомство духовной собственности [48] В русских дореволюционных изданиях это пользовавшееся широкой известностью учреждение именовалось как Федеральное ведомство умственных ценностей. . Оно возникло в 1888 году. Вначале его штат насчитывал всего 7 сотрудников. В 1908 году их было уже 33, в том числе 18 технических экспертов. Кроме патентов, бернское бюро ведало регистрацией товарных знаков и промышленных образцов. Не будет лишним, наверное, отметить, что оно процветает и в наши дни: в 1962 году, когда в Швейцарии довольно торжественно отмечался 75-летний юбилей ведомства, его штат составлял уже 189 служащих (среди них 67 технических экспертов).

К моменту поступления в бюро Эйнштейна — 1902 году — оно было для своего времени учреждением весьма высокого класса. Четко отлаженная деятельность патентного ведомства, несомненно, способствовала промышленному развитию Швейцарии в начале нашего столетия, когда эта небольшая страна, лишенная каких-либо природных богатств, кроме энергии горных рек, пробилась в группу лидеров мирового технического прогресса.

Служащие бюро работали в просторных, светлых помещениях, оборудованных по последнему слову тогдашней оргтехники. Так, рабочие столы были снабжены приспособлением для регулировки высоты крышки. И у Эйнштейна был такой стол. Рассказывают, однако, что по каким-то причинам возня с «тонкой регулировкой» крышки его не устроила. Он решил проблему в своем духе — просто и радикально: однажды явился в бюро с ножовкой в руках и на глазах удивленных сослуживцев подпилил ножки своего стула. (Подпиленный стул и другое казенное эйнштейновское имущество — теперь все это реликвии! — сохранил преемник Эйнштейна по бюро).

Технические эксперты получали жалованье на уровне университетских профессоров. Все они были специалистами высокого класса, в большинстве своем закончившие, как и Эйнштейн, Цюрихский политехникум.

Это высшее учебное заведение, основанное еще в 1855 году, считалось одним из лучших в мире. «Поли» (Poly) — так с теплотой называли Эйнштейн и другие сотрудники свою alma mater. Там преподавали такие выдающиеся ученые, как Р. Клаузиус, Е. Кристоффель, А. Стодола, Г. Минковский, П. Вейсс и позднее сам Эйнштейн, Г. Вейль, В. Паули. В его стенах учились В. Рентген, В. Нернст, В. Ритц, О. Пикар, Альберт Эйнштейн-младший, ставший видным специалистом в области гидравлики, В. фон Браун.

В цюрихском Поли учились и сослуживцы Эйнштейна — X. Шенк, поступивший в бюро одновременно с ним, и ставшие впоследствии вице-директорами ведомства Г. Оберлин и Э. Шауенберг.

За несколько лет до Эйнштейна Поли окончил И. Заутер, рабочий стол которого стоял в бюро рядом с эйнштейновским. Получив диплом, Заутер остался главным ассистентом профессора физики Г. Вебера, и в этом качестве ему довелось еще до бюро наблюдать строптивого и не слишком прилежного студента Альберта Эйнштейна. У того были постоянные столкновения с шефом кафедры — он обращался к почтенному ученому не «господин профессор», а — какой ужас! — «господин Вебер». И позволял себе неодобрительно отзываться о том, что в курсе теоретической физики профессор не упоминает ни об электродинамике Максвелла, ни о статистических работах Больцмана (с которым сам студент уже вступил в переписку!), а лабораторные задачи выполнял не по инструкции, а по-своему. Ведавший лабораторными занятиями по физике профессор Ж. Перне как-то спросил Заутера: «Какого вы мнения об Эйнштейне? Ведь он делает все не так, как я велел». — «Это правда, господин профессор, — ответил ассистент, — но его решения верны, а методы, которые он применяет, всегда интересны».

Учился в Поли, а затем работал в бернском патентном бюро и ближайший друг Эйнштейна М. Бессо (они даже были дальними родственниками: брат жены Бессо стал мужем сестры Эйнштейна) — человек на редкость широко эрудированный в вопросах искусства, философии, точных наук и техники, единственный, кому Эйнштейн выразил благодарность в своей основополагающей статье по теории относительности. Кстати, небезынтересно, что это была вообще единственная благодарность в эйнштейновских работах «звездного года».

Впоследствии Бессо опубликовал несколько статей по физике, стал членом швейцарского физического общества, одно время читал в цюрихском Поли курс патентоведения (в 1926 году этот курс прослушал там Альберт Эйнштейн-младший).

Бессменным директором бернского патентного бюро со дня его основания и до выхода в отставку в 1921 году был Ф. Галлер — доктор, инженер-машиностроитель, окончивший Цюрихский политехникум в 1866 году. Когда в 1883 году ряд европейских государств решили учредить конвенцию по защите авторских прав на изобретения, Галлер вошел в экспертную комиссию по выработке швейцарского патентного законодательства, принятого в 1888 году. Не удивительно, что ему Федеральное правительство поручило организацию и руководство швейцарским бюро патентов.

Галлер был высокообразованным человеком, превосходным логиком, методистом и вместе с тем строгим патроном. Еженедельно по несколько часов уделял он занятиям — причем зачастую индивидуальным — по повышению квалификации своего персонала, учил приемам «раскусывания» патентных заявок и, уже совсем по-школьному, занимался со своими экспертами отработкой стиля письменной речи. «Этот человек научил меня правильно выражать свои мысли», — с благодарностью вспоминал впоследствии о Галлере Эйнштейн.

Человек по натуре доброжелательный и глубоко порядочный, Галлер со своими сотрудниками был строг и прямолинеен, но, как писал в те времена одному из друзей Эйнштейн: «Директор Галлер — чудесный человек и светлая голова. К его резкому тону быстро привыкаешь. Я его глубоко уважаю». Подчиненные побаивались директора. Внутренняя телефонная связь в бюро в те годы отсутствовала, и начальство вызывало к себе старшего (или дежурного) звонком. Когда раздавался такой звонок, все сотрудники трепетали.

Эйнштейн со свойственными ему неприязнью к формализму и независимостью взглядов поначалу не придал особого значения многочисленным и пространным инструкциям директора, чем и вызвал его резкое недовольство: будущий гений теоретической физики вместе с проштрафившимся аналогичным образом Шенком были призваны к порядку, и обоих весьма недвусмысленно предупредили, что если они не будут строго следовать указаниям начальства, с патентным бюро им придется расстаться.