Вальтер Шайдель - Великий уравнитель [litres]

Вряд ли эти общие характеристики появились в процессе эволюции уже после того, как указанные три вида разделились на отдельные эволюционные линии, восходящие к общему предку; этот процесс начался 11 миллионов лет назад с появлением горилл и продолжился еще через 3 миллиона лет, когда от нашего общего с шимпанзе и бонобо предка отделилась линия, которая впоследствии привела к австралопитекам, а в конечном итоге и к человеку разумному. Но даже при этом выраженное социальное неравенство необязательно было постоянным среди приматов. Иерархия – это функция жизни в группе, и наши более дальние родственники среди приматов, отделившиеся от общего древа еще раньше, менее социальны и живут либо поодиночке, либо очень небольшими и непостоянными группами. Это верно как в отношении гиббонов, чьи предки отделились от общего с африканскими большими обезьянами предка около 22 миллионов лет назад, так и орангутанов, первых оформившихся в отдельный вид 17 миллионов лет назад и ныне обитающих в Азии. Верно и обратное: социальная иерархия типична для африканских видов этого таксономического семейства, включая нас самих. Отсюда можно предположить, что наиболее недавний общий предок горилл, шимпанзе, бонобо и людей уже в какой-то степени демонстрировал эту черту, не обязательно присутствовавшую у еще более далеких предков [24] Даты появления видов см. в Pozzi et al. 2014: 177, рис. 2 (это самое современное и исчерпывающее исследование на момент написания книги). Будущие исследования могут изменить датировку: всего лишь за три года до этого в Tinh et al. 2011: 4 указывались значительно более поздние даты. Общие предки: Boehm 1999: 154. .

Аналогия с другими видами приматов может быть не таким уж хорошим средством исследования неравенства среди ранних гоминидов и людей. Наилучшие имеющиеся косвенные данные – это скелетные останки, свидетельствующие о половом диморфизме по размеру, то есть о степени, в какой взрослые представители одного пола – в данном случае самцы – выше, тяжелее и сильнее представителей другого пола. Среди горилл, как и среди морских львов, ярко выраженное неравенство среди самцов с гаремами и без гаремов, а также между самцами и самками ассоциируется с высокой степенью диморфизма по размеру. Судя по окаменелым останкам, у ранних гоминид – австралопитеков и парантропов, существовавших более 4 миллионов лет назад, – диморфизм под размеру был более выражен, чем у людей. Согласно общепринятому мнению, которое в последнее время подвергается пересмотру, у некоторых самых ранних видов, Australopithecus afarensis и ana-mensis , появившихся от 3 до 4 миллионов лет назад, самцы были на 50 % тяжелее самок, тогда как более поздние виды занимают по этому показателю промежуточные позиции между австралопитеками и людьми современного типа. С появлением более 2 миллионов лет назад Homo erectus – существа с более крупным мозгом – половой диморфизм по размеру тела уже снизился до относительно невысокого уровня, который мы наблюдаем и сегодня. Поскольку степень диморфизма соотносилась с преобладанием конкуренции между самцами за самок или определялась половым отбором среди самок, сокращение половых различий может служить признаком меньшей репродуктивной вариантности среди самцов. В этом отношении эволюция снизила неравенство как среди самцов, так и между полами. Тем не менее более высокие показатели репродуктивного неравенства для мужчин по сравнению с женщинами сохранились наряду с умеренными уровнями репродуктивной полигинии [25] Общепринятое мнение: Klein 2009: 197. Plavcan 2012: 49–50 отрицает предположение о более низком диморфизме по сравнению с современным уровнем, существовавшем уже у Australopithecus afarensis , выдвинутое в Reno, McCollum, Meindl, and Lovejoy 2010; Reno and Lovejoy 2015. См. также Shultziner et al. 2010: 330–331. См. также Plavcan 2012: 47, рис. 1 для сравнения диморфизма среди людей и других человекообразных обезьян и 50–58 о дискуссии по поводу его возможных причин. Labuda et al. 2010 и Poznik et al. 2013: 565 приводят генетические доказательства умеренной полигинии среди современных людей. Bowles 2006 постулирует роль репродуктивного уравнивания в эволюции человеческого альтруизма. .

Предполагается, что большему равенству содействовали и другие факторы развития, которые также могли появиться еще 2 миллиона лет назад. Изменения мозга и физиологические изменения, совместная забота о потомстве и совместные поиски пищи, вероятно, противостояли агрессивности доминантных особей и могли смягчить иерархию в крупных группах. Все, что помогало подчиненным особям сопротивляться доминантным, ослабляло власть последних и таким образом уменьшало общее неравенство. Одним из таких средств можно назвать создание коалиций среди мужчин низкого статуса, другим – использование метательного оружия. В борьбе на близком расстоянии, будь то рукопашный бой при помощи рук и зубов или сражение палками и камнями, победу одерживают, как правило, сильные и более агрессивные мужчины. Оружие начало играть уравнительную роль после того, как оно стало поражать противника на большей дистанции.

Произошедшие около 2 миллионов лет назад анатомические изменения в плечевом суставе позволили впервые эффективно метать камни и другие объекты – это умение было недоступно более ранним видам (и только отчасти доступно некоторым современным приматам). Такая адаптация не только повысила охотничьи навыки, но и облегчила «гаммам» переход в разряд «альф». Следующим шагом стало изобретение копья и его улучшения – сначала обожженное в огне острие, а позже и каменные наконечники. Около 800 000 лет назад человек освоил огонь, а термической обработке пищи по меньшей мере 160 000 лет. Первые дротики или каменные наконечники стрел, самые ранние образцы которых найдены в Южной Африке и насчитывают около 70 000 лет, стали лишь последней фазой долгого процесса развития метательного оружия. Несмотря на то, что современному наблюдателю они могут показаться примитивными, использовать такие орудия в первую очередь помогало мастерство, а не размеры тела, сила или агрессивность, и они способствовали развитию охоты с использованием засад и совместной тактики среди слабых индивидов.

Эволюция когнитивных способностей стала важным фактором, способствовавшим более точному владению оружием, улучшению его дизайна и созданию более сплоченных коалиций. Полноценному языку, который упростил создание альянсов и породил представление о морали, насчитывается от 100 000 до 300 000 лет. По большей части хронология этих социальных перемен остается крайне неопределенной: они могли происходить на протяжении всех двух миллионов лет или затронуть только анатомически современных людей – наш собственный вид Homo sapiens , появившийся в Африке по меньшей мере 200 000 лет назад [26] Плечо: Roach, Venkadesan, Rainbow, and Lieberman 2013. Огонь: Marean 2015: 543, 547. Каменные наконечники метательных орудий: Henshilwood et al. 2001; Brown et al. 2012. Boehm 1999: 174–181 приписывает значительный уравнивающий эффект этим факторам, о чем в последнее время упоминается и в Turchin 2016b: 95–111. См. также Shultziner et al. 2010: 329. Язык: Marean 2015: 542. Boehm 1999: 181–183, на 187–191 особо подчеркивается уравнивающий потенциал языка и морали. Датировка: Boehm 1999: 195–196, 198, где предпочтение отдается относительно недавним и внезапным переменам, тогда как Dubreuil 2010: 55–90 и Shultziner et al. 2010: 329–331 отдают приоритет более ранним изменениям. Древнейшим известным окаменелым останкам Homo sapiens примерно 195 000 лет: McDougall, Brown, and Fleagle 2005. Это совпадает с анализом современной ДНК, описанным в Elhaik et al. 2014 и указывающим на то, что оформление вида произошло, по всей видимости, немногим более 200 000 лет назад. .