Коллектив авторов - На что похоже будущее? Даже ученые не могут предсказать… или могут?

На этот раз я, следуя примеру Малены, загибаю руку так, чтобы забраться поглубже, и нащупываю яйца. Я достаю одно из них. Малена аплодирует мне, а потом несколько раз запускает руку в яму, выгребая яйца пригоршнями. Она достает все, что есть в гнезде, зарывает его и отходит на пару метров в сторону, чтобы начать все заново. Я сижу, держа в руке извлеченное мной яйцо. Оно мягкое и теплое на ощупь — от моих прикосновений на нем образуются вмятины. Я превратилась в вора из своих кошмаров, вора, забравшегося в детскую сразу, как только из нее вышла мать. Это полностью противоречит той культуре уважительного отношения к окружающей среде, в которой я была воспитана: воровство яиц уже само по себе плохой поступок, но воровство яиц охраняемого вида — настоящее преступление.

«Его можно есть сырым», — подсказывает Малена. И тут же показывает, как это делается: разрывает скорлупу и отправляет содержимое в рот. За считаные минуты мешки людей вокруг меня наполняются яйцами. На черном песке становится слишком жарко, и все хотят побыстрее вернуться в деревню, туда, где тень. Я помогаю Малене завязать мешок, и мы вместе тащим его по песку назад к ее дому. Во время частых передышек — черепашьи яйца, как оказывается, не такие уж и легкие — Малена, занимающая пост президента Ассоциации развития Остионаля, рассказывает мне о том, как проект изменил жизнь в их деревне. Остиональ — бедная крестьянская деревушка, ютящаяся на небольшом пространстве, ограниченном двумя реками, горами и океаном. В сезон дождей, когда реки выходят из берегов, деревня оказывается полностью отрезана от суши, и жителям приходится выживать за счет той еды, которую им удалось запасти. Многие покинули Остиональ и осели в городах, где есть работа. Сейчас, по ее словам, благодаря разрешению на сбор яиц люди получают прожиточный минимум. Кроме того, у них теперь есть деньги на оплату образования, выплату пособий по уходу за детьми и пенсий. Люди стали возвращаться в деревню и строить свою жизнь здесь. «Черепахи — наше все, — говорит она. — Мы любим их. От них зависит наше будущее».

«Но разве это не простая легализация браконьерства, которым вы занимались до того?» — спрашиваю я. «Раньше здесь было опасно, — поясняет Малена. — Пляж был грязным. Сюда отовсюду шли браконьеры. Иногда вмешивалась полиция и начинались перестрелки. В мою бабушку попала шальная пуля, и она умерла. После этого мы сказали: хватит! Это наша деревня, и это наши черепахи!» Я поражена яростной решимостью этой женщины, которая сама уже стала бабушкой, и тому, чего она добилась вместе со своими соседками.

Сейчас, как никогда прежде, мы нуждаемся в ресурсах, которые нам может дать природа. Без них нам не поднять экономику бедных стран и не обеспечить нужды растущего населения. Но мы должны научиться пользоваться ими так, чтобы они не иссякали. Попытки реализации проектов, аналогичных тому, которым занимаются в Остионале Малена и ее соседи, предпринимаются в тропических лесах, где пытаются остановить бесконтрольную вырубку деревьев, и в океанах, где остро стоит проблема сохранения рыбных ресурсов. Еще слишком рано делать вывод о реалистичности планов по ограничению эксплуатации этих находящихся под угрозой истощения ресурсов до уровня, обеспечивающего возможность их естественного воспроизводства. Но уже сейчас можно утверждать, что учет долгосрочных интересов тех, кто живет в этих экологически уязвимых частях нашей планеты, сказывается положительно на существующих там экосистемах. Возможно, все дело в присущих людям альтруистических наклонностях, заставляющих нас заботиться о других видах и окружающей среде, являющейся нашим домом.

Мы подходим к жилищу Малены — незамысловатому строению из дерева, разделенному на части панелями. Она живет здесь со своей дочерью, внучкой и несколькими курицами. «Ты просто обязана попробовать черепаху», — улыбаясь говорит она и перечисляет многочисленные целебные свойства содержимого яиц. Пока она нагревает на плите сковороду, нарезает кориандр и лук и взбивает свежесобранные черепашьи яйца в миске, я размышляю о причудливости наших представлений о ценности живых существ — и губительных последствиях, к которым они приводят. Многие экологи убеждены, что поддержка спроса на черепашьи яйца стала одной из причин убийства Хайро Мора. Но теперь я понимаю, что вклад выручки от продажи яиц в экономику Остионаля обеспечивает черепахам куда больший уровень защиты, чем любые иные меры.

В наступившую эру господства человека мы больше не можем позволить себе наблюдать со стороны за тем, как природа гибнет под нашим натиском, — в этом случае выживут только водоросли. Если мы хотим сохранить диких животных, мы должны активно охранять их. По большому счету, никакой практической пользы от черепах для нас нет. Но все же я бы не хотела жить в мире, где их больше нет. Пока мы мечемся между противоречащими друг другу потребностями людей и природы, пример Остионаля показывает, что совсем не обязательно выбирать что-то одно. В действительности, чтобы сохранить дикую природу, мы должны защитить жизни людей.

Омлет из черепашьих яиц был превосходным.

Джулия Слинго

Одной из ключевых угроз XXI в. станет изменение климата; от того, сможем ли мы справиться с ней, будет зависеть наше физическое и материальное благополучие, а также возможность поддержания окружающей среды в устойчивом состоянии. В 2015 г. более 190 стран обязались не допустить роста среднегодовой температуры более чем на 2º C, а при благоприятном, но весьма маловероятном, развитии событий — добиться, чтобы он не превысил 1,5º C. Но что это все значит для нас, и как усилия, направленные на решение проблемы изменения климата, отразятся на том, как мы живем и где мы живем? Стоит ли нам уже беспокоиться?

Давайте начнем с этих двух слов — «климат» и «изменение». Под климатом понимают совокупность средних значений за продолжительный промежуток времени — как правило, 30 лет и более — таких факторов, как сила ветра, температура и уровень осадков, которые могут считаться неизменными. На таком уровне мы ожидаем их видеть год за годом, сезон за сезоном. Многие общества и экономики точно адаптированы к текущему состоянию климата. Наглядный пример — Индия, где муссонные дожди играют ключевую роль в обеспечении людей водой, пищей и энергией, и любая задержка в наступлении сезона дождей или его отсутствие могут иметь колоссальные последствия для экономики страны. Однако, как говорится в одной известной шутке (иногда ее авторство приписывают Марку Твену, но, скорее всего, она принадлежит Эндрю Джону Хербертсону, британскому географу, профессору Оксфордского университета): «Климат — это то, чего ждешь, а погода — то, что получаешь». Поэтому, когда мы говорим о климате, мы также не должны забывать о разнообразии погоды, из которого он и формируется, и в особенности — об экстремальных погодных условиях, их периодичности и возможном влиянии на нас. Более того, как раз в погодных катаклизмах — бурях, наводнениях, лесных пожарах, штормовых волнах и периодах аномально высоких температур — мы видим самые значимые последствия изменения климата.