Карл Саган - Мозг Брока. О науке, космосе и человеке

Интерес к НЛО и древним астронавтам, видимо, по крайней мере отчасти, является результатом неудовлетворенных религиозных потребностей. Инопланетяне зачастую описываются как мудрые, могущественные, милостивые, с человеческой внешностью и иногда одетые в длинные белые одежды. Они очень похожи на богов и ангелов, которые прибыли с других планет, а не с небес, на космических кораблях, а не с помощью крыльев. Под тонким поверхностным слоем псевдонауки скрываются теологические корни: во многих случаях предполагаемые древние астронавты и инопланетяне, прилетевшие на НЛО, – это божества, не слишком замаскированные, модернизированные и легко узнаваемые. На самом деле результаты одного из последних британских исследований показали, что больше людей верят в пришествие инопланетян, чем в Бога.

Классическая Греция была переполнена историями, в которых боги спускались на землю и разговаривали с людьми. Средние века были в равной степени богаты явлениями святых и пресвятых дев. Сказания о богах, святых и пресвятых девах из столетия в столетие постоянно записывали люди, которые считались в высшей степени надежными. Что же случилось? Куда исчезли все пресвятые девы? Что произошло с олимпийскими богами? Может, эти существа просто покинули нас в последние и более скептические времена? Или, может, эти истории отражают суеверия, легковерие и ненадежность очевидцев? Поэтому распространение культа НЛО может быть опасно для общества: если мы считаем, что добрые инопланетяне решат наши проблемы, мы можем не прилагать усилий, чтобы решить их самостоятельно, как это не раз происходило в истории человечества в милленаристических религиозных движениях [31] Милленаризм (от лат. millenium – тысячелетие) – убеждение религиозной, социальной или политической группы или движения в кардинальных преобразованиях общества, связанных с тысячелетними циклами. Явление милленаризма существует во многих культурах и религиях. – Прим. ред. .

Правдоподобность всех действительно интересных случаев наблюдения НЛО зависит от уверенности, что очевидцы не обманывали и не были обмануты. Все же вероятность искажения сведений в рассказах очевидцев поразительна: (1) Когда разыгрывается ограбление для класса юридической школы, мало кто из учеников может точно сказать, сколько было грабителей, какая у них была одежда, оружие, что они говорили, последовательность событий или сколько по времени длилось ограбление. (2) Учителям представляют две группы незнакомых им детей, которые одинаково хорошо сдали все экзамены. Но учителям сообщают, что в одной группе собраны дети с высокими умственными способностями, а в другой – с низкими. Последующие оценки отражают эту первоначальную ошибочную оценку независимо от фактических результатов учащихся. Предубеждение искажает результат. (3) Свидетелям показывают видеозапись автомобильной аварии. Затем задают ряд вопросов, таких как: «Голубая машина проехала на знаке стоп?» Через неделю, когда их снова опрашивают, большинство утверждают, что видели голубую машину, несмотря на то что в ролике нет ничего даже отдаленно на нее похожего. По-видимому, вскоре после события, которое мы наблюдали, наступает стадия, на которой мы вербализируем то, что, как мы думаем, мы видели, и затем навсегда фиксируем это в наших воспоминаниях. Мы очень уязвимы на этой стадии, и любые преобладающие верования – скажем, в олимпийских богов, или христианских святых, или внеземных астронавтов – могут непроизвольно влиять на наши свидетельства.

Те, кто скептически относится ко многим псевдонаучным убеждениям, не обязательно боятся новизны. Например, многие мои коллеги и я очень интересуемся возможностью жизни, разумной или неразумной, на других планетах. Но мы не должны навязывать Вселенной наши желания и страхи. Вместо этого в рамках обычной научной традиции мы должны стремиться найти ответы независимо от наших эмоциональных предрасположенностей. Если мы одиноки в космосе, это также стоит знать. Никто не был бы более рад, чем я, если бы разумные инопланетяне посетили нашу планету. Мне бы это намного облегчило работу. На самом деле я размышлял об НЛО и древних астронавтах больше, чем мне бы хотелось. И общественный интерес к этим вопросам, я считаю, по крайней мере отчасти, полезен. Но наша открытость потрясающим возможностям, которые предоставляет современная наука, должна сочетаться с некоторой долей трезвого скептицизма. Многие интересные возможности просто оказываются ложными. Для того чтобы усовершенствовать наши знания, требуется и открытость новым возможностям, и готовность ставить сложные вопросы. Задавать сложные вопросы полезно еще и потому, что политическая и религиозная жизнь в Америке, особенно в последние 15 лет, характеризуется чрезмерной доверчивостью людей, нежеланием задавать такие вопросы, что привело к явному ухудшению состояния нашей нации. Скептицизм потребителя влияет на качество продуктов. Возможно, поэтому правительство, церковь и системы школьного образования не стремятся поощрять критическое мышление. Они знают, что сами уязвимы.

Профессиональные ученые обычно должны выбирать цели для своих исследований. Есть цели, которые были бы очень важны, если бы были достигнуты, но вероятность успеха так мала, что никто не желает добиваться их. (В течение многих лет так было с поисками внеземного разума. Ситуация изменилась главным образом потому, что радиотехнологии сейчас позволяют нам конструировать огромные радиотелескопы с чувствительными радиоприемниками, чтобы принимать сообщения, которые могут быть посланы нам. Никогда прежде в человеческой истории это не было возможно.) Другие научные цели достижимы, но слишком заурядны. Большинство ученых выбирают нечто среднее. В результате очень малое число ученых действительно погружаются в мутные воды проверки или оспаривания псевдонаучных убеждений. Шанс обнаружить что-то действительно интересное – за исключением тем, касающихся человеческой природы – мал, а затраты времени велики. Я считаю, что ученые должны уделять больше времени обсуждению подобных вопросов, но то, что ученые не выступают против псевдонаучных взглядов, не означает, что они считают, что это разумно.

Во многих случаях система убеждений настолько абсурдна, что ученые сразу же отвергают ее, но никогда не публикуют свои опровержения. Я считаю это ошибкой. Наука, особенно сегодня, зависит от общественной поддержки. Поскольку большинство людей, к сожалению, имеют неправильное представление о науке и технологиях, разумное принятие решений по научным вопросам затруднительно. Иногда псевдонаука является прибыльным делом, и ее сторонники не только поддерживают ее, но также делают на ней большие деньги. Они готовы вкладывать значительные средства, чтобы отстаивать свои убеждения. Некоторые ученые не хотят вступать в публичное противоборство по псевдонаучным вопросам из-за необходимых для этого усилий, а также вероятности того, что их посчитают проигравшими в этих дебатах. Но это отличная возможность показать, как наука работает на своих туманных пограничных территориях, а также способ поделиться ее возможностями и радостями.