Давид Дубровский - Проблема идеального. Субъективная реальность

Естественно-научный аспект проблемы идеального в наибольшей мере связан с традиционной психофизиологической проблемой, которая обычно интерпретируется и обсуждается философами в концептуальных рамках психофизической проблемы. Последняя, как известно, ставит, вопрос о связи духовного и телесного, затрагивает важнейший аспект отношения идеального и материального. И нужно признать, что сама постановка психофизической проблемы в той форме, которую ей придал Декарт, в основном сохраняет смысл, так как позволяет четко разграничить материалистическое, дуалистическое и идеалистическое ее решение. Эта проблема продолжает оставаться в центре внимания тех естествоиспытателей, которые стремятся осмыслить связь явлений сознания с деятельностью мозга. Относящийся сюда круг вопросов уже подробно рассматривался [75]. В частности, было показано, что обсуждение психофизиологической проблемы сопровождается острой идейной борьбой, противоборством материализма и дуализма. Ее центральным разделом выступает проблема «сознание и мозг». Представление о масштабах и успехах разработки этой проблемы, а также о неизбежности философских выводов из этих исследований дает ряд публикаций [32, 188а, 245, 268, 271], отражающих наиболее крупные достижения в этой области за последние десять — пятнадцать лет и наиболее мучительные вопросы, связанные с истолкованием сознания как идеального. Показательно, что для защиты дуалистической позиции при решении таких вопросов, как творческая активность сознания и свобода воли, по-прежнему широко используются аргументы из области указанной проблемы [273].

В этой связи нельзя обойти гот факт, что сторонники со-циологизаторского подхода к сознанию, отвергая естественно-научный аспект проблемы идеального, вообще отрицают психофизическую (и психофизиологическую) проблему 29 29 Например, В. И. Толстых пишет: «Наследуя позицию, выдвинутую в свое время Декартом и картезианцами, современные «философы от естествознания» отстаивают ложную от начала до конца «психофизическую» проблему» [79, с. 37]. . Такое отрицание, конечно, является произвольным и вряд ли нуждается в критических комментариях.

Естественно-научные подходы к исследованию сознания как особого свойства высокоорганизованной материи носят в подавляющем большинстве случаев узкоаналитический характер, т.е. делают предметом изучения какой-либо один фрагмент, одно проявление, одну общую черту сознания (например, восприятие как сознательный акт, мышление, состояние бодрствования, те или иные расстройства сознания и т.д.). При этом выделяется некоторый межличностный инвариант данного фрагмента, проявления сознательного процесса (см. [72, гл. V, § 17]), скажем «зрительное восприятие человека» или «зрительное восприятие человеком определенных геометрических форм». Здесь доминирует формально-оперативное описание объекта исследования, которое отвлечено от конкретного содержания сознательного акта, не схватывает его личностных особенностей.

Вполне понятна ограниченность, абстрактность, «функциональность» такого рода изучения сознания. И тем не менее это важный подступ к пониманию сознания как конкретной целостности (не говоря уже о практическом значении подобных исследований в области медицины, педагогики, инженерной психологии и т.п.).

В последнее время, однако, успешно развиваются новые подходы, сохраняющие в главном свой естественно-научный профиль, но ассимилирующие методы психологического, психиатрического, лингвистического, кибернетического анализа. В них объектом исследования становятся уже личностные инварианты сознательных актов, включающие не только формально-оперативное, но и содержательное описание. Примером этого служат впечатляющие результаты расшифровки мозговых кодов психической деятельности [33]. Они открывают новые перспективы исследования сознания как функции мозга, свойства высокоорганизованной материи. Любые характеристики сознания как субъективной реальности так или иначе представляют собой функциональные свойства мозговой деятельности и подлежат изучению в этом ракурсе. Как показывает опыт последних десятилетий, продвижение научного познания в этом направлении предполагает дальнейшее углубление интеграционных процессов между естественно-научными и общественно-научными дисциплинами. Важным фактором углубления этих процессов служат общенаучные средства познания.

Итак, мы попытались показать, что признавать очевидный естественно-научный аспект проблемы сознания и отрицать таковой в проблеме идеального нелогично. Причины подобного отрицания лежат в традиционном разрыве категориальных структур естественно-научного и гуманитарного знания. Действительно, не существует прямых логических переходов от описания явлений сознания как определенного содержания, смысла, как ценности, интенциональности, цели, волеизъявления и т.п. (что выражается на языке гуманитарного знания и фиксируется в качестве идеального) к описанию высокоорганизованной материальной системы с ее пространственными и субстратными характеристиками, физическими

свойствами, химическими процессами (что выражается на языке естествознания). Поэтому непосредственная интерпретация категории идеального посредством категорий естествознания, конечно, невозможна (как могут интерпретироваться, скажем, категории материи, движения, пространства, времени, причины, закономерности и т.д.).

В этом отношении категория идеального весьма отличается от других основных категорий диалектического материализма. Но интерпретация становится возможной, если ввести посредствующие логические звенья, формирующиеся сейчас на общенаучном уровне. В роли таких звеньев выступают, в частности, категория информации и ряд тесно связанных с нею понятий. Они позволяют осуществить логическую связь между категориями естественно-научного и гуманитарного знания и создают возможность интерпретации категории идеального применительно к естественно-научным исследованиям соответствующих аспектов проблемы сознания. Тем самым повышается методологическая роль категории идеального в разработке проблемы сознания на частнонаучном и общенаучном уровнях познания.

2. ИДЕАЛЬНОЕ И ИНФОРМАЦИЯ

Поскольку вопрос о соотношении категорий идеального и информации нами уже подробно рассматривался [75, гл. IV, § 12], мы ограничимся кратким изложением нашей позиции и затем выскажем ряд дополнительных соображений, касающихся информационной трактовки идеального.

Понятие информации берется нами в категориальном смысле — как «содержание сообщения» (Н. Винер), содержание отражения на уровне самоорганизующихся систем 30 30 Взятое в категориальном смысле понятие информации логически независимо от различных концепций количества информации (вероятностной, алгоритмической и др.) и соответственно от понятий количества информации, хотя последние не противоречат первому. . Информация необходимо воплощена в материальном (точнее, субстратном, физическом) носителе, который выступает как ее код. Информация существует лишь как особое, функциональное свойство высокоорганизованной материальной системы. Она «представляет» в этой системе некоторый значимый для нее объект, в силу чего имеет не только формальный, но и содержательный (семантический) и ценностный (прагматический) аспекты. Отношение между информацией и ее кодовым воплощением, вне которого она не существует, является однозначным в каждом конкретном случае. Но в принципе одна и та же информация — одна и та же по формальным, содержательным и ценностным характеристикам — может быть воплощена и передана посредством разных носителей, кодов — разных по пространственным, временным, субстратным, энергетическим и прочим физико-химическим характеристикам. Это мы называем принципом инвариантности информации по отношению к свойствам ее носителя. У казанный принцип, как мы думаем, имеет фундаментальное значение, ибо он позволяет осмыслить исторический (в известном смысле творческий) характер кодовых новообразований.