Давид Дубровский - Проблема идеального. Субъективная реальность

Общий ответ на вопрос 1а состоит в следующем: данное явление субъективной реальности (скажем, А г) находится в своем коде (Х\). который, как все явления объективной реальности, обладает определенными пространственными и временными свойствами (представляет собой пространственно организованную и локализованную подсистему мозговой деятельности, изменяющуюся во времени).

Рассмотрим этот вопрос подробнее.

Особенности психической организации людей таковы, что они способны отображать временной параметр собственных явлений субъективной реальности — их «настоящее» и «прошлое» — как смену одного «содержания» другим и длительность его актуализации в поле сознания. Это означает, что люди обладают способностью отображения временного параметра по крайней мере некоторых мозговых кодов типа X (т.е. периода их актуального существования, момента дезактуализации и преобразования одного в другой). Однако они не располагают способностью отображения пространственных параметров и субстратного состава указанных кодов — их локализации в качестве целостной системы и тем более каких-либо ее фрагментов, элементов, связей между ними и т.п. Заметим, кстати, что отображение временного параметра относится к целостному коду, а не к его динамическим составляющим. Объяснение этой особенности психической организации человека мы попытаемся дать ниже (см. 1в).

Сейчас отметим лишь то, что невозможность прямого пространственного описания явлений субъективной реальности вытекает из самой природы кодовой зависимости, из характера связи информации и ее носителя (кода). Во-первых, в силу 1.4 пространственные свойства носителя одной и той же информации могут быть разными, что обусловливает в данном случае их неспецифичность. Во-вторых, несмотря на то что данная информация находится в однозначном соответствии с данным ее носителем, дискретизация этой информации (к примеру, чувственного образа), способ упорядоченности ее составляющих, с одной стороны, и дискретизация кода, способ упорядоченности его элементов, с другой, не находятся в отношении однозначного соответствия; мы имеем здесь разные способы упорядоченности, разные типы целостности. Поскольку информация всегда (в силу 1.1) есть отношение одного к другому, есть функциональная «представленность» одного другим и поскольку ее «представитель» (код) может в принципе обладать самыми разнообразными пространственными свойствами, последние оказываются для «представления» данной информации несущественными (это очевидно на уровне развитых кодовых форм, таких, например, как знаковые системы).

Однако то, что «представляется» в коде, непременно обладает своими пространственными характеристиками (если оно есть явление объективной реальности 33 33 Поскольку возможно ведь отображение, «представление» явлений и субъективной реальности. ). Эти характеристики, значимые для данной самоорганизующейся системы, отображаются ею, как правило, вполне адекватно, т.е. хорошо «представлены» в соответствующем коде. Но они могут быть «представлены» в коде посредством самых разнообразных пространственных характеристик последнего. Точно так же обстоит дело с массой, энергией и другими физическими показателями того, что «представляется», и того, чем оно «представляется». Поэтому не только пространственные характеристики, но также понятия массы и энергии оказываются неспецифичными для описания собственно информации как таковой, в том числе явлений субъективной реальности. Оно производится в терминах описания того, что «представляется», а не того, чем «представляется».

Некоторый инвариант информации о Бородинской битве может существовать в живой мысли данного человека или дезактуализовано — в его памяти, а также в книжных текстах, кинолентах, магнитофонных записях и т.д. Во всех этих случаях ссылка на пространственные, энергетические, массовые и вообще субстратные свойства кодового способа «представленности» указанной информации не имеет значения для ее специфики.

И все же данная информация существует только в соответствующих кодах, а последние необходимо локализованы в пространстве. Поэтому вопрос: «Где существует информация?» является не столь уж бессмысленным. Он приобретает существенный смысл, когда возникает задача диагностирования кодового объекта (т.е. объекта, несущего информацию, суть которого не в его природных, физических, субстратных свойствах, а в его функциональном значении, в том, что он «представляет») и когда возникает задача расшифровки кода, постижения воплощенной в нем информации. Этот код всегда находится в определенном «месте», хотя зачастую может быть легко транспортирован в другое «место». Тот же самый код может быть тиражирован и его единицы рассеяны по разным «местам»; наконец, он может быть преобразован в другие формы кодов, которые получат свое особое пространственное размещение.

Таким образом, одна и та же информация может существовать одновременно во многих «местах», и ее конкретное местоположение не затронет ее специфического «содержания». Для него это местоположение, как правило, безразлично. Но данная информация все же не существует везде, ее местоположение в целом ограничено пространственной сферой существования жизни и общества. И если мы хотим получить эту информацию, «присвоить» ее (сделать ее прибежищем, местообитанием наш мозг), то мы должны найти хотя бы одно конкретное «место», где она действительно существует, — конкретный кодовый объект (вещный, знаковый и т.п.) или конкретного человека, в мозговых кодах которого воплощена интересующая нас информация.

В связи с этим вопрос о «местонахождении» информации вообще или информации определенного вида заслуживает подробного анализа. Мы ограничимся лишь констатацией того, что при решении вопроса о локализованности данной информации необходим конкретный подход и важно соблюдение меры в ее локализации. Речь идет о том, что для большинства теоретических целей «местоположение» информации следует ограничивать ее кодом, а не той более широкой системой, элементом которой является этот код. В противном случае возникают либо тривиальные, либо неточные и даже неверные квалификации. Например, в качестве живой мысли (явления субъективной реальности) информация о Бородинской битве существует только в человеческом мозгу, хотя она может существовать и вне мозга (в вещных и знаковых формах), но это будет уже не мысль, ибо в таком случае качество субъективной реальности аннулируется.

Если вы скажете, что эта мысль существует в обществе, то такое утверждение окажется либо тривиальным, ибо человек не существует вне общества, а наше общество не существует вне Солнечной системы и т.п., либо не вполне точным, ибо может создать впечатление, что живая мысль способна существовать в обществе еще где-либо, кроме головы отдельного человека. Если чрезмерно расширять границы ее локализации, то можно получить утверждение, что Бородинская битва произошла в Солнечной системе 34 34 Это обстоятельство было, кстати, хорошо подмечено Гегелем, на которого любят ссылаться некоторые авторы, полагающие недопустимым локализацию мысли в пределах головного мозга. Гегель писал: «Но так как каждому, когда он думает о собственном месте наличного бытия духа, приходит на ум не спина, а только голова, то в исследовании знания, вроде данного, мы можем довольствоваться этим (для него не .