Майкл Шермер - Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии

Действительно, подробности: летчик Второй мировой войны по имени Джеймс, его самолет («Корсар»), корабль, с которого он взлетел (авианосец «Натома»), имя второго пилота (Джек Ларсон), рисунки падающего самолета, подпись под рисунками «Джеймс 3» (Джеймс Хьюстон-мл., стало быть, — это Джеймс 2) и леденящий кровь возглас («Самолет разбился и горит, маленький человек не может выбраться!») — все это выглядит на первый взгляд убедительно. Но если учесть, что впечатления мальчика, его страшные сны и фантазии, приведшие к появлению, казалось бы, связного повествования, оформились только после посещения музея авиации Второй мировой войны, где выставлен самолет «Корсар», после предложенного бабушкой объяснения (прошлая жизнь), после консультации со специалисткой по реинкарнациям, втянувшей мальчика в управляемое фантазирование, после того, как отец прочел ребенку книги о боевых самолетах Второй мировой, после того, как родители купили ему игрушечные самолеты и, отбросив скепсис, стали искать свидетельства, вписывающиеся в сценарий реинкарнации, появляется более вероятное объяснение. Вспомним также, что Джеймсу Лейнингеру было три года, когда он подписался как «Джеймс 3», и подпись, объединяющая имя и возраст, — более осмысленное предположение, чем то, что трехлетний ребенок сумел сообразить, что Джеймс Хьюстон-мл. должен был быть «Джеймсом 2». К тому же мальчик никогда не называл фамилии летчика, который в него будто бы реинкарнировал, — только имя, Джеймс, такое же, как у него, и весьма распространенное.

Более того, оказалось, что Джеймс Хьюстон, когда его сбили, летел на самолете «Вайлдкэт», а не «Корсар» [193] http://bit.ly/1TGXyrs . , а корабль, с которого он поднялся в воздух, «Натома», в действительности назывался «Натома бэй». Вроде бы мелочь, но что, если авианосец «Натома бэй» был изображен в одной из книг о Второй мировой войне, которые отец читал Джеймсу, и необычная часть названия запомнилась. Наконец, важно иметь в виду, что всю эту историю мы знаем только со слов родителей, поскольку сам Джеймс Лейнингер говорит, что у него не осталось ни одного прочного воспоминания [194] Боуман объясняет утрату воспоминаний тем, что будто бы имеется лишь небольшой промежуток времени в детстве, с двух-трех до шести-семи лет, когда воспоминания о прошлой жизни проявляются, после этого они исчезают. .

Предложенное мной научное понимание опыта клинической смерти и реинкарнации объясняет их естественными причинами, вполне достаточными, чтобы сделать ненужным любое обращение к сверхъестественному, и не отрицает яркости этого опыта, его кажущейся реальности, эмоциональной насыщенности или способности менять человека и его существование. Возможно, вера в этот опыт помогает справиться с трудностями жизни… и смерти. Это расширенная версия мифа о преображении личности. Воскресающей. Рождающейся заново. О небесах на земле .

Четверть века я изучал и пытался объяснить аномальный психологический опыт, описал несколько случаев, которые пережил сам, например чувство, что тебя похищали инопланетяне (вызванное крайним переутомлением и недосыпом во время веломарафона через США), галлюцинации в камере сенсорной депривации (ни света, ни звука, равновесное положение в воде, имеющей температуру тела, — и твой мозг отправляется в странствие) и внетелесный опыт при стимуляции височных долей мозга электромагнитными полями (в лаборатории Майкла Персингера и в его «шлеме Бога») [196] Подробное рассмотрение см. в: Shermer, Michael. 1997. Why People Believe Weird Things . New York: Henry Holt; Shermer, Michael. 2011. The Believing Brain . New York: Henry Holt. . Большинство людей интерпретируют подобные происшествия как свидетельство существования паранормального, сверхъественного, загробной жизни или даже Бога. Например, рассмотрим замечательный случай с писателем Марком Твеном и его сном о брате Генри, с которым они работали на пришвартованном в Сент-Луисе речном катере.

Утром, проснувшись, я продолжал видеть сон, и такой яркий, так похожий на реальность, что он сбил меня с толку и я подумал, что он реален. Во сне я видел Генри мертвым. Он лежал в металлическом гробу. На нем был костюм из моего гардероба, а на груди лежал огромный букет цветов, в основном белых роз, с красной розой в центре.

Через несколько недель брат Твена Генри умер от передозировки опиума, который ему вводили, поскольку он получил ожоги при взрыве парового котла на катере. Твен вспоминал:

Когда я вернулся и вошел в покойницкую, там лежал Генри в этом открытом гробу, он был одет в костюм из моего гардероба. Он взял его без моего ведома во время нашего последнего совместного пребывания в Сент-Луисе; и я сразу понял, что здесь точно воспроизведен мой сон, увиденный за несколько недель до того, во всяком случае, во всех этих деталях, — и я подумал, что одной детали не хватает; но она тут же появилась, поскольку как раз тогда вошла пожилая дама с большим букетом, составленным, преимущественно, из белых роз, и с красной розой в центре, и положила букет ему на грудь [197] Цит. по: Woerlee, G. M. 2005. Mortal Minds: The Biology of Near Death Experiences . Buffalo, NY: Prometheus Books, 95–96. .

Сам Твен не имел однозначного толкования этого необычного опыта, признавая, что рассказывал и пересказывал историю столько раз, прежде чем изложить ее на бумаге, что, скорее всего, расцветил ее деталями, делающими прозаическое объяснение менее вероятным. Каждый из нас видит около пяти снов за ночь, или 1825 в год. Если мы запоминаем лишь одну десятую часть своих снов, за год это составляет 182,5 сна. Округлив число американцев, способных запомнить свои сны, до 300 млн человек, получим в общей сложности 54,7 млрд запомнившихся снов в год. По оценкам социологов, каждый из нас довольно близко знает примерно 150 человек, что с учетом 300 млн американцев составляет совокупную сеть межличностного общения из 45 млрд личных связей. В США ежегодно умирают 2,4 млн человек, и некоторые из этих 54,7 млрд запомнившихся снов будут касаться кого-то из 2,4 млн умерших (из 300 млн американцев и их 45 млрд личных связей). На самом деле было бы чудом , если бы некоторые сны, предвещающие смерть, не сбывались.