Франц Боас - Ум первобытного человека

Таким образом, важная перемена при переходе от первобытной культуры к цивилизации, по-видимому, заключается в постепенном, устранении того, что можно назвать социальными ассоциациями: чувственных впечатлений и родов деятельности, постепенно заменяемыми интеллектуальными ассоциациями. Этот процесс сопровождается прекращением консерватизма; но это не относится к сфере обычных родов деятельности, не становящихся созна тельными, и лишь в слабой степени относится к тем обобщениям, которые составляют основу всякого познания, сообщаемого путем, образования.

Теперь я могу вкратце резюмировать вышеизложенное. Прежде всего мы старались понять основания для нашего верования в существование даровитых и других, менее одаренных рас и нашли, что оно, по существу дела, вытекает из предположения, согласно которому большие успехи непременно находятся в связи с большими умственными способностями, и что поэтому черты чех рас, которые, по нашему мнению, всего больше сделали, являются характерными признаками умственного превосходства. Мы подвергли эти предположения критическому исследованию и нашли мало таких данных, которые подтверждали бы их. Оказалось так много других причин, которые влияют на прогресс цивилизации, ускоряя или замедляя его, и сходные процессы происходили у столь многих различных рас, что, в общем, наследственные черты, в особенности же наследственные высокие даро вания оказались в наилучшем случае возможным, но не необходимым элементом, определяющим степень преуспевания рас.

Вторая часть вышеуказанного основного предположения оказалась даже еще менее правдоподобной. Вряд ли можно было бы привести какие-либо данные, которые показывали бы, что характерные анатомические признаки рас, достигших высшей цивилизации, филогенетически представляют собой прогресс по сравнению с характерными признаками рас, находящихся на низших ступенях культуры. Разные расы обнаруживают различия в этом отношении: из специфических признаков человека некоторые всего более развиты у одной расы, а некоторые — у другой. Затем, выяснилось, что не существует прямого соответствия между физическими свойствами тела и умственными дарованиями.

Освободившись, таким образом, от расового предрассудка, наиболее препятствующего выяснению нашей проблемы, мы приступили к исследованию находящихся во взаимной связи вопросов, а именно: во-первых, устойчивы ли человеческие типы, и, в частности, может ли окружающая среда изменять анатомическое строение человека и, таким образом, склад его ума, и во-вторых, чем человек обязан наследственности. Рассматривая общий вопрос об устойчивости человеческих типов, мы описали некоторые рудиментарные органы и некоторые анатомические черты, доказывающие филогенетическое развитие человека, следы которого были найдены у всех рас. Влияние окружающей среды было доказано во всех тех случаях, в которых изменения в быстроте роста влияли на окончательную форму тела. В частности мы выяснили, что ранняя остановка развития не означает непременно неблагоприятного развития, потому что во многих случаях быстрота и краткий период развития представлялись благоприятными элементами. Мы видели, что другие изменения человеческих типов могут вызываться отбором, и что сама окружающая среда, по-видимому, оказывает непосредственное влияние на телесную форму, как было доказано изменениями типа, обусловленными переходом от деревенской окружающей среды к городской жизни и переселением различных национальностей из Европы в Америку. Однако мы видели, что в настоящее время нет никаких данных, которые оказывали бы, что эти изменения идут далее известных пределов. Особое внимание было обращено на черты телесной формы, характеризующие человека, как животное, ставшее домашним, на черты, обусловливаемые особенностями человеческого питания, и на черты, облегчающие скрещивание различных типов. Степень привычки человека к домашней жизни, по-видимому, повлияла и на его умственную жизнь.

Перейдя к влиянию наследственности, мы выяснили, что ею определяются все основные черты каждой расы и всех человеческих типов, и что часто у индивидуумов наблюдается возвращение к чертам того или другого из его родителей или из его дальних, предков таким образом, что одна черта может принадлежать одному предку, а другая — другому. По-видимому, развитие местных типов объясняется этой тенденцией, и мы признали важность разрыва с прежними чертами наследственности в случаях браков между членами разных разветвлений одной и той же расы, долго остававшихся обособленными. По аналогии мы сделали тот вывод, что возможно или вероятно существование сходных тенденций в умственной жизни человека.

Выяснив, таким образом, характерные физические черты человеческих рас и социальных групп, мы занялись рассмотрением умственной жизни человека. Умственными чертами, общими всему человечеству, являются те, которые обнаруживаются при сопоставлении человека с животными; и мы вкратце отметили, что членораздельная речь, пользование орудиями и способность к логическому мышлению свойственны всем членам человеческого рода, в противоположность высшим животным. Прежде, чем приступить к сравнению умственной жизни первобытных и цивилизованных людей, мы должны были устранить ряд ошибочных, представлений, вызванных ходячими описаниями жизни первобытного человека. Мы убедились в том, что часто повторяемое утверждение, гласящее, что он неспособен подавлять импульсы, что он неспособен быть внимательным, что у него нет оригинальности мысли, нет способности к ясному логическому мышлению, оказывается несостоятельным, и что все эти способности составляют общее достояние первобытного и цивилизованного человека, хотя они пробуждаются по разным поводам. Это привело нас к краткому рассмотрению вопроса о том, улучшились ли наследственные умственные способности благодаря цивилизации, и это мнение не показалось нам правдоподобным.

Исследование проблемы отношения расового происхождения к культурному прогрессу потребовало выяснения вопроса о том, в какой мере они соответствуют друг другу. Мы старались выяснить эту проблему, проследив соотношения между человеческими типами, языками и культурами. Обнаружился общий недостаток соответствия, и это привело нас к тому выводу, что нынешние человеческие типы древнее нынешних лингвистических семей, и что каждый тип развил несколько языков. Так как последние должны считаться продуктом умственной деятельности каждого типа, не испытавшим или почти не испытавшим на себе влияния других типов, то мы старались выяснить, можно ли показать, что одну: язык выше других, и делают ли некоторые языки невозможными высшие формы мысли. Результаты этого исследования были вполне аналогичны результатам, полученным в нашем исследовании характерных физических типов человека, и обнаружили сходные черты во всех языках. Выяснилось также, что языки были сформированы мыслью, а не мысль языками.