Грег Брейден - Эволюция и подсознание. Как наше прошлое определяет будущее. Человек – дитя вселенной

Иногда проблески спонтанной интуиции проявляют себя очень просто – например, когда мы берем в руку телефон, чтобы позвонить другу или любимому человеку, и оказывается, что они уже ожидали нашего звонка. У меня было так, когда я звонил маме. У меня выработался ритуал звонить ей каждое воскресенье. Куда бы ни бросала меня судьба, я делал все возможное, чтобы созвониться с ней и узнать о ее событиях за неделю и рассказать о своих.

После развода с отцом в середине 1960-х гг. мама решила жить одна. Мы встречались с ней редко и жили далеко друг от друга, но еженедельно перезванивались. Во время воскресных звонков часто происходило нечто таинственное.

Я поднимал трубку с намерением набрать ее номер, но тут же, без всякого звонка слышал в трубке мамин голос.

«Привет! – говорила она. – Это мама».

«Я знаю, – отвечал я. – Я как раз собрался тебе позвонить, но ты меня опередила».

Все это скорее веселило ее, а не озадачивало.

«Вот видишь, – говорила она, – мы связаны телепатически. Сегодня наше сверхчувственное восприятие на высоте!»

Мы смеялись, а уже потом обменивались новостями.

Я привел историю с мамой для иллюстрации. Связь между двумя людьми и одновременные звонки по телефону происходят бессознательно. Мы вовсе не планировали созваниваться в определенное время. Вызвать специально такое глубокое чувство интуиции практически невозможно. Если раздумывать, когда и где звонить, то это только помешает интуиции.

Когда я снимаю трубку, чтобы позвонить маме, я даю сигнал подсознательному. Это больше ощущение, чем мысль «теперь самое время сделать звонок». Я занят своими повседневными хлопотами и вдруг чувствую импульс – потребность снять трубку. И происходит это потому , что я реагирую на интуитивный сигнал о том, что мама сейчас находится у телефона. Это является откликом на ее ожидание предстоящего разговора. Если бы я думал, что надо позвонить и действительно сделал это секундой раньше или позднее, то упустил бы момент, и между мной и мамой не возникла бы такая связь.

Когда речь заходит об интуитивных жизненных переживаниях, мы почти сразу делаем два универсальных вывода:

• импульс для «подключения», как правило, не является продуктом размышлений;

• взаимный импульс для «подключения» появляется спонтанно, когда мы не заняты его поисками и не ждем его.

Пережив состояние глубокой интуитивной связи, например погружение в мир мудрости на красном сигнале светофора или во время моих телефонных разговоров с мамой, а затем выход из этого состояния, мы задаемся вопросами: «Повторится ли это? И когда именно? Стоит ли нам просто ждать, когда Вселенная снова хлопнет по плечу? И очередное интуитивное переживание станет доступным, когда в этом появится необходимость? Или есть какие-то другие варианты? Наделены ли мы некими возможностями включать интуицию по своему желанию?»

Все это хорошие вопросы. На первый взгляд они кажутся не связанными между собой, но ответы на каждый из них совпадают. Все дело в том, как мы определяем интуицию. Само слово интуиция понимается по-разному.

Поэтому начнем с самого начала. Что такое интуиция и как она проявляет себя в нашей жизни?

Интуиция – это прямое знание, которое появляется как результат чувственного, сознательного и подсознательного восприятия. Как мы уже говорили, главное в том, что интуиция не основана на рассуждениях. Это больше подсознательная оценка данного момента, опирающаяся на практическую смекалку, личный опыт и наши физические чувства, а также инстинкт – в том смысле, что у нас может возникать понимание ситуации, механизм которого нельзя объяснить логически. Благодаря интуиции мы можем использовать эти факторы и быстро их обрабатывать, не затрачивая времени на размышления. Эту осведомленность иногда называют компасом души – так мы узнаем, что правильно в настоящий момент. Американский писатель Дин Кунц удачно сказал: «Интуиция – умение видеть душой» [1].

Существует разница между интуитивным опытом и связанным с ним феноменом инстинкта. Инстинкт – естественный способ быстро получать информацию о том, как лучше всего реагировать на ситуацию. Проявляется она благодаря «настройкам» или «жесткой связке» в подсознании. Наши инстинкты базируются на прошлом опыте. Он может быть из нашей личной биографии, но может и включать в себя реакции наших далеких предков в схожих ситуациях. Если какие-то события неоднократно переживались многими людьми, то они глубоко укореняются в коллективной психике.

Примером может быть врожденный страх ребенка даже на пару секунд остаться одному в проходе между полками универсама, пока его мать или отец отошли купить банку супа. За то короткое мгновение, когда ребенок понимает, что родителей рядом нет, его реакция легко предсказуема. Дети ревут от страха или даже кричат от ужаса.

Это объясняется тем, что ребенок ощущает вполне реальную опасность, хотя еще не имеет негативного опыта, оправдывающего его поведение. Вполне возможно, что детский страх инстинктивен.

Такая реакция основана на коллективном опыте множества поколений людей, которые поняли, что куда безопаснее находиться вместе в знакомой обстановке, чем в одиночестве в незнакомой. Страх ребенка – это первичный инстинкт безопасности и выживаемости на подсознательном уровне.

Обычно наши инстинкты не учитывают личное знание и опыт, влияющие на подсознательный отклик. Например, они советуют броситься в бой и защититься от критики коллег. Угрожает ли нам враг каменным острием копья 10 тысяч лет назад, или мы ощущаем «наконечник копья» недоброжелательных высказываний, инстинкт подсказывает нам одно и то же: если на нас напали, надо реагировать быстро и решительно. Однако интуиция в подобной ситуации может предложить более мягкий и взвешенный ответ.

Интуиция учитывает дополнительные факторы, выходящие за рамки жестких инстинктов, – мы способны реагировать более продуманным и менее опасным способом. Например, не считать отрицательный отзыв о нас нападением, а принимать поведение коллеги как заботу в виде конструктивной критики. При этом защитный инстинкт все еще остается, но к нему добавляется интуитивная мудрость, смягчающая нашу реакцию. Мы ставим коллегу в известность, что считаем себя под ударом, но не бросаемся в контратаку из чувства обиды. В результате можно уберечься от нанесения непоправимого ущерба нашим отношениям.