Михаил Алексеев - Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Перед отъездом из Петербурга Николай II сообщил ему о «слухах, циркулирующих в Париже и Лондоне, а также в иностранной печати, согласно которым» он и императрица якобы хотят заключить сепаратный мир, и попросил Игнатьева «по возвращении во Францию провести глубокое расследование, чтобы узнать источник этих слухов». 28 ноября 1916 Игнатьев прибыл в Париж для исполнения должности начальника русского отделения Междусоюзнического бюро и «заведующего агентурой всех фронтов и армий».

Штаб Юго-Западного фронта к августу 1917, по докладу полковника Игнатьева 2-го, имел «семь самостоятельных организаций, из коих:

1) Наиболее крупная, жизненная, деятельная и лучше всех организованная организация № 1.

2) Небольшая вполне надежная с прекрасной системой связи с резидентом — организация № 2.

3) Организация № 3 — работающая специально в Австро-Венгрии и, вероятно, имеющая возможность несколько расшириться. Сведения, полученные от этой организации, хотя и не имеют характера крупных стратегических известий, однако большею частью были весьма правдоподобны.

4) Организация № 5 — сейчас находится в периоде ликвидации.

5) Организация № 6 — имеющая специальный характер, состоящая из лиц, вполне преданных русским интересам, и освещающая Болгарию и Турцию.

6) Наконец, организация № 10 — пока еще не налаженная окончательно, но по своим связям могущая дать хорошие результаты в Австро-Венгрии».

На самом деле, если посчитать, было не семь, а шесть «самостоятельных организаций», «из коих» одна находилась в стадии ликвидации, а другая еще не приступила к работе.

К моменту назначения Игнатьева начальником русского отделения (в последующем — отдела) Междусоюзнического бюро штаб Верховного главнокомандующего (Ставка) не имела собственной зарубежной агентурной сети. «Испанская» («Католическая») и «Масонская» организации, находившиеся в стадии формирования, были переданы Ставке из состава агентурных организаций штаба Юго-Западного фронта. «Испанская» организация должна была добывать разведывательные сведения по Австро-Венгрии и Германии, завязав через Ватикан и испанский двор контакты с католическими кругами этих стран, и вести вербовку перспективных для разведки лиц среди католиков. Осуществить этот план не удалось из-за сильных прогерманских настроений, ненадежности и недостаточной компетентности лиц, которым была поручена вербовочная работа. Безуспешными оказались попытки организовать работу через масонские ложи. Достаточно быстро Игнатьев 2-й создал восемь пунктов «Римской» организации (организация № 8). Ему не пришлось долго искать людей и строить все заново, т. к. в его распоряжении имелись кадры «Римской» организации № 5, оставшиеся вне подозрений после ликвидации организации военного агента в Италии полковника О. Энкеля. «Восемь пунктов Римской» организации должны были наблюдать за перевозками по железным дорогам на севере Германии.

В декабре 1916 Игнатьев приступил к созданию новой организации «Шевалье», по псевдониму ее главы некоего Сватковского, представителя Петроградского телеграфного агентства в Швейцарии. Последний предложил организовать «сеть агентов, использовав одно весьма влиятельное лицо в австро-германских украинофильских кругах в нашу пользу».

Помимо «Шевалье» Игнатьев создал организации «Американская», «Румынская» и «Одиннадцатая» (организация № 11). «Американская» добывала сведения военного, военно-морского и контрразведывательного характера. Во главе ее стоял американский подданный, работавший безвозмездно в пользу русских. Во второй половине 1917 г. он был зачислен капитаном американской армии и назначен в американское разведывательное отделение в Париже. В его распоряжении имелись два резидента, один якобы служил в цирке в Берлине, другой — в Будапеште. Донесения поступали два раза в месяц через американское консульство или через жену этого циркового артиста, служившую в Цюрихе.

Организация «Румынская», созданная «в связи с организацией Западного фронта», должна была стать основой разведывательной сети в Румынии.

«Одиннадцатая» (№ 11) имела задачей установление связи с русскими военнопленными в Германии, а именно: содействие им в побегах, осведомление военнопленных обо всех событиях, происходивших в России и у ее союзников, снабжение русских военнопленных необходимыми инструкциями и указаниями по организации саботажа в тылу врага и по добыванию сведений разведывательного характера. Руководитель этой организации — «латыш, эмигрировал в 1905 г., полуинтеллигент, был одним из старших переводчиков одного из лагерей Германии».

Не все агентурные организации работали эффективно и оправдывали выделяемые на их содержание средства. В ноябре 1917 была завершена ликвидация организации № 5 («Римской») штаба Юго-Западного фронта и «восьми пунктов Римской» организации Ставки.

В январе 1918 г. решением союзных властей российская военная миссия при Междусоюзническом бюро была упразднена, ее архивы опечатаны и переданы в Историческую секцию французского Генштаба.

После окончания Первой мировой войны П.А. Игнатьев оказывал помощь ее участникам в составе Русского экспедиционного корпуса во Франции. В Париже входил в Комитет по установке памятника русским воинам, павшим на французском фронте.

В 20-е годы в эмигрантской среде в Париже были предприняты попытки окончательно дискредитировать П. А. Игнатьева, доказав некую его связь в годы Первой мировой войны с немцами и наличие в его агентурной сети двойных агентов, и тем самым обвинить его в государственной измене. Русский общевоинский союз (РОВС), начавший эту провокационную затею, попытался найти законные основания для начала следствия и передачи его дела в военный суд. Однако известный журналист П. Бурцев, прославившийся разоблачением провокаторов царской охранки, считал эти сведения ложными и недостаточными для выдвижения обвинения. Все попытки РОВСа организовать судилище над Игнатьевым 2-м оказались безуспешными.

Эти инсинуации не прошли бесследно для П. А. Игнатьева. Он умер в Париже 19 ноября 1930 г.

Благодаря усилиям его жены Марии Андреевны Левис оф Менар, урожденной Венгловской, «по праву пекущейся о доброй памяти своего мужа», оставленные после его смерти разрозненные заметки, написанные на русском языке, были «благоговейно» собраны воедино, переведены на французский язык и изданы в 1933 г. в Париже в Соllection «Mйmoires de guerre secrиte» (серия «Воспоминания секретной войны») под названием: «Ма mission en France». Colonel Paul Ignatieff, chef du 2-e bureau interalliй en France. («Моя миссия во Франции». Полковник граф Игнатьев, бывший руководитель 2-го Междусоюзнического бюро во Франции).