Михаил Алексеев - Лексика русской разведки. История разведки в терминах

Не имеет смысла разбирать это обширное и вместе с тем поверхностное определение разведки, в котором войсковая разведка рассматривается как синоним рекогносцировки (описанию которой уделено значительное место), что далеко не так. Спустя 90 лет, в 1984 году, «Военный энциклопедический словарь» дает свое определение рекогносцировки , которое ограничивает ее проведение действиями командующего (командира): « Рекогносцировка (от лат. recognosco — осматриваю, обследую), визуальное изучение пр<���отивни>ка и местности. Проводится при организации воен<���ных> действий, передвижения и расположения войск, выборе мест размещения, пунктов управления и др. Р<���екогносцировка> в целях уточнения принятого по карте решения или перед принятием решения на операцию (бой) проводится лично командующим (командиром). В мирное время Р<���екогносцировка> проводится при подготовке учений и др.» [748].

Развернутое определение понятия разведка содержится в XXVI томе «Энциклопедического словаря», изданного в 1899 г. Брокгаузом и Ефроном [749]. «Разведка (военная) — сбор сведений о неприятеле, его силах, средствах, намерениях, готовности в бою и о местности. Р<���азведки> производятся не только в военное время, но и в мирное. В мирное время Р. имеют целью возможно точное ознакомление с соседними государствами, с состоянием их вооруженных сил и путей сообщения, особенно в пограничной полосе, с проектируемой ими системой обороны, с мобилизационными планами и т. д. Средствами для этого служат содержание в постоянной исправности карт и статистических данных и организация официальной и тайной военной агентуры. Каждое государство имеет во многих других государствах при посольствах и миссиях официальных военных и морских агентов из офицеров сухопутного и морского ведомства. Все поступающие от них сведения сосредоточиваются в особых разведочных бюро генерального штаба. В России дело Р. в мирное время ведает канцелярия Военно-ученого комитета Главного штаба (см. Св. воен. пост., вып. I. С. 156–[1]66). В военное время средства Р. гораздо более разнообразны (шпионы, опрос местных жителей, перебежчиков, пленных и, наконец, рекогносцировки, или Р., совершаемые самими войсками). Рекогносцировки бывают обыкновенные и усиленные, или форсированные. Путем обыкновенных рекогносцировок поддерживается непрерывное наблюдение за противником. Исполняется это передовыми войсками, преимущественно кавалерией, высылающей небольшие летучие разъезды разведчиков. Разведчики выбираются из лучших, наиболее сметливых и расторопных наездников, подготовляемых к делу еще в мирное время. В России полагается разведчиков по 12 нижних чинов в каждом эскадроне; для обучения они сводятся в особые команды. Усиленные рекогносцировки производятся отрядами из двух или трех родов оружия непосредственно перед боем, с целью немедленно воспользоваться добытыми сведениями. Обыкновенные рекогносцировки. Должны производится с наивозможной осторожностью, быстро и скрытно. Ввиду того, что противник старается скрывать свои силы, расположение и намерения, судить о всем этом при рекогносцировках приходится в большинстве случаев на основании косвенных признаков, называемых военными приметами. Военные приметы бесконечно разнообразны (густота и направление пыли, цвет мундиров, номера на пуговицах, степень изнурения отсталых неприятельских солдат, состояние и число трупов палых лошадей, брошенные повозки, длина позиций, исправление неприятелем дорог, разрушение мостов и т. п.)» [750] .

Статья в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона отчасти повторяет статью, опубликованную ранее в «Энциклопедии военных и морских наук» 1883 г., и в определенной степени более точно отражает действительное состояние дел. Вместе с тем, учитывая открытый характер издания, не обошлось и без неточностей как в части задач, стоящих перед военной разведкой (они были значительно шире), так и в части зарубежных сил и средств центрального органа военной разведки, которые к концу XIX века состояли не только из военных агентов, но и из лиц военно-ученых экспедиций, из негласных военных агентов и офицеров, командируемых за границу с разведывательными целями. В части же разведки, организуемой морским ведомством, упоминаются только морские агенты. В статье делается ссылка на разведочные бюро. Разведочные, а не разведывательные. Об уточнении этого термина речь пойдет далее.

В 1892 г. русским военным издателем и книготорговцем В. А. Березовским [751] была опубликована небольшая по объему монография «Тайные разведки. (Военное шпионство)» [752]. Ее автор 32-летний подполковник Генерального штаба В. Н. Клембовский [753] к моменту выхода в свет своего труда был прикомандирован к Тверскому кавалерийскому юнкерскому училищу для преподавания военных наук (1890–1894 гг.).

До этого практической деятельностью по организации и ведению разведки Клембовский, безусловно незаурядный офицер, не занимался, что, не помешало ему сделать достоянием общественности, и в первую очередь, военной, свои изыскания в этой области. На этот труд, возможно, и не следовало обращать внимания, если бы он не нашел своего читателя и спустя 18 лет не был переиздан после дополнения и переработки. Более того, отдельные его выводы и рекомендации не утратили своей актуальности и сегодня. «Знаток разведывательной службы» [754], так называл Клембовского один из руководителей военной разведки в годы Первой мировой войны генерал-майор Генерального штаба П. Ф. Рябиков [755] .

«Во всех руководствах по тактике, стратегии, в пособиях для производства военных рекогносцировок и т. п., упоминается, что для получения сведений о противнике и местности можно пользоваться услугами шпионов [756], — писал В. Н. Клембовский в предисловии к изданию своей книги. — Наша военная литература не идет дальше подобных кратких указаний, между тем как в иностранной, в особенности французской [757], вопрос о военном шпионстве разработан довольно подробно. Имея это в виду, решаемся поделиться с читателем теми сведениями, которые нам удалось собрать» [758] .

В. Н. Клембовский отдает должное роли шпионов в получении информации, обозначая их деятельность как тайные разведки, но выдвигает на первый план кавалерийские разведки. «Нам могут сделать еще упрек в том, что мы придаем чрезмерное значение тайным разведкам, — продолжает он. — Во избежание этого оговариваемся, что отнюдь не равняем шпионства с кавалерийскими разведками, которые незаменимы. Но не всегда есть кавалерия под рукой, а с другой стороны, есть данные, которых не выяснит никакая кавалерия; так, например, в период стратегического развертывания армии пленные вместе со шпионами представляют чуть ли не единственное средство к сбору сведений о противнике (г. Леер). Следовательно, не возлагая чрезмерных надежд на тайные разведки, нельзя и отрицать пользы их» [759]. Однако подобная параллель, судя по всему, была вынужденной данью распространенным в то время взглядам на кавалерийскую разведку. На протяжении всего повествования автор-теоретик подтверждает необходимость использования шпионов, одновременно называя их и лазутчиками, и тайными агентами.