Николай Воронов - Знак вопроса, 2005 № 03

Несколько слов о терминах. В сочинениях Платона и Ксенофонта (как основных источниках сведений о Сократе) употребляется не термин «даймон», а «даймонион» (to daimonion). Глубинного смыслового различия здесь нет, ибо «даймон» обозначает особое божество, а «даймонион» — свойства этого божества, буквально означая «божественное».

А. Ф. Лосев разъясняет, что в «римской мифологии демону соответствует гений». Далее он утверждает: «Гении (или «демоны» — греч. daimon) — низшие божества или духи в греческой мифологии».

А вот как разъясняет суть гениев Сократу загадочная жрица и пророчица Диотима: «Ведь все гении представляют собой нечто среднее между богом и смертным.

Сократ: Каково же их назначение?

Диотима: Быть истолкователями и посредниками между людьми и богами, передавая богам молитвы и жертвы людей, а людям наказы богов и вознаграждения за жертвы. Пребывая посредине, они заполняют промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью. Благодаря им возможны всякие прорицания, жреческое искусство и вообще все, что относится к жертвоприношениям, таинствам, заклинаниям, пророчеству и чародейству. Не соприкасаясь с людьми, боги общаются и беседуют с ними только через посредство гениев — и наяву и во сне. Гении эти многочисленны и разнообразны».

Велика, но неведома роль пророчицы Диотимы в создании диалектики и сотворении, формировании, вдохновении ею того существа, которое стало мудрецом Сократом. Она же и помогла каким-то образом вселиться в него и демону, который стал движущей силой диалектики Сократа. Хотя Сократ много рассуждал о знании, но фактически его собственный ум находился в плену у пророчеств, заклинаний, чародейств, демона, которому он неосознанно принес в жертву свой критический разум и сознание. Взамен демон подарил Сократу искусство вопросно-ответной диалектики.

Здесь есть один крайне важный смысловой нюанс: допустим вместе с древними римлянами, что всякий гений есть благодетельный демон ; следует ли отсюда, что всякий демон благодетелен? Отнюдь нет! Но вот авторы переводов Платона и Ксенофонта с древнегреческого на русский сплошь и рядом заменяют термин «демон» на термин «гений», причем, делается это даже в тех контекстах, где речь идет о Сократе, который ясно и недвусмысленно везде говорит о персональном даймонионе, а не о гении.

Странные действия переводчиков и знатоков древности. Зачем все-таки греческий термин в русских переводах заменять римским термином? Что именно желают скрыть в этой словесной подмене и неопределенности люди? что реально скрывают в ней гении и демоны? что скрывается за этой подменой объективно, независимо от людей, переводчиков, гениев и демонов?

Да и в смысловом плане эти термины не совпадают. Даже лучшие исследователи и знатоки античной культуры затрудняются определить хотя бы мифологический статус демонов, не говоря уже об их онтологической сути. А. Ф. Лосев считает демонов неоформленными божественными силами. В то же время он утверждает, что «демоны мыслятся также низшими божествами, посредниками между богами и людьми»; но демоны для него суть и сверхъестественные персонажи, «которые не являются богами и занимают в сравнении с богами низшее место в иерархии…» Наконец, «в более узком и точном смысле демоны — злые духи». Итак, демоны суть и божественные силы, и низшие божества, и духи, и вовсе не боги. Кто же они на самом деле и какова их роль в мироздании и в человеческой жизни?

А. Ф. Лосев в итоге вместе с другими исследователями видит в призраках и демонах «моментальный преанимизм», «богов данного мгновения» Эти существа, не имеющие божественного статуса, историки относят к разряду низшей мифологии. Так как они постоянно вмешиваются в человеческую жизнь, то они имеют даже главенствующее значение над богами, действующими в эпохи миротворения. В ритуальном аспекте демоны и духи не связаны с общеплеменными и общегосударственными культами, а имеют свою замкнутую систему ритуальных и магических обрядов.

Итак, демоны в античной культуре выступают как неопределенные и неоформленные силы судьбы, небытия, обретающие свою определенность лишь в контактах с формами Космоса. Эти силы не созданы ни богами, ни человеком, ни природой, ни сознанием, ни титанами, ни чудовищами, а существуют сами по себе. Позже мифологическое мышление попыталось подыскать им приемных родителей. Но их исконная безродность все же полностью не исчезала. Демоны вездесущи, проникая без виз в миры богов, людей, вещей, мыслей. Но они никого не могут полностью подчинить своей власти. Поэтому все беды людей не от демонов, а от ослепления своим Невежеством и пустой Гордыней. Демоны лишь используют человеческие пороки в своих целях. Но и демонов тоже никто не может целиком подчинить своей власти. Даже Зевс владычествует над ними не абсолютно. Так вопрос о жизни и смерти людей решает не Главный Олимпиец, а его административный аппарат, состоящий из служебных демонов, вернее, демониц-Мойр (Клото, Лахесис, Атропос).

Вначале демоны были нравственно двусмысленными силами, хотя в сторону зла их кренило весьма основательно. Они выполняли важную «грязную работу» в Космосе, освобождая высших богов от ответственности за зло в мире. Позже демоны были частично включены в состав олимпийских обывателей, частично они сохранили свою дикую вольность в массовом сознании трудового люда.

В римской мифологии гений (genius, от gens — «род»; gigno — «рождать», «производить») первоначально считался прародителем рода, затем — хранителем сил и способностей мужчины. Позже гений стал персонификацией внутренних сил человека, затем — самостоятельным божеством, рождающимся вместе с человеком. Гении были не только у отдельных людей, но и у городов, воинских корпораций, местностей, стран. Хотя считалось, что гении имеют облик змей, но в мифах изображались они почему-то в виде прекрасных юношей с рогом изобилия, чашей. Иногда ларцы с богатством в зубах держал сам змееобразный гений.

Желающие облагородить Сократа и его демона, сделав последнего гением, оказывают мудрецу плохую услугу. Ведь гении — это твари похуже демонов. Демоны представляют неопределенные силы Ничто, а гении с инфернальной принудительностью совмещают в себе змеиность и мужскую красоту, силу, ум.

Ясно, что демон Сократа — это не традиционный бог, ибо известным олимпийским богам он поклонялся, как и все греки, совершал все необходимые обряды; не пренебрегал он и оракулами, гаданиями, чародейством. Ссылаясь на Гесиода, он полагал, что люди Золотого века после смерти первоначально становились «видемонами» — всезнающими существами. Но затем что-то с ними случилось, и они утратили сознание, хотя присущие им знания сохранились; поэтому их позже и стали звать «демонами». Они все знают, но не сознают того, что именно они знают; поэтому они нуждаются в человеческих толмачах, медиумах [1] Спиритуалисты полагают, что посредством медиумов они общаются с духами усопших, обретая от них скрытые знания; реально же с ними общаются те демоны, которые еще не заимели человеческой души, но стремятся ее заполучить, чтобы стать полноценным членом демонического сообщества. Поэтому посредством медиумов демоны проверяют тех людей, которые духовно уже умирают и готовы избавиться от не нужных им, но крайне нужных демонам душ. Не люди посредством медиумов извлекают знания из духов, а демоны посредством тех же медиумов извлекают и примеряют к себе души людей, не знающих о том, живы они или нет. Люди осознают себя посредством Божественного мира ангелов, а демоны могут осознать себя лишь посредством человеческих душ. Отсюда у них такой повышенный интерес к развращению людей, которое делает души людей безработными. , которые помогают им осознать свое содержание. Сократовское изречение «Я знаю только то, что я ничего не знаю» выражает принцип не человеческого, а демонического познания, ибо для человека «знание о незнании» ничем принципиально не отличается от «знания о знании» и «знания о вещах». О каждой вещи, в том числе и о Ничто, люди что-то знают, что-то не знают, стремясь узнать побольше. Демоны же, находясь в Ничто, будучи плодами Ничто, знают его отрицательную натуру, но осознать ее не могут без положительных реакций с чем-то бытийным, человеческим. Отсюда и их интерес к человеку, вернее к его сознанию й разуму. Они стремятся хотя бы на время, хотя бы напрокат взять у человека сознание и разум, дабы осознать и понять свое недоступное им знание. С человеком же они расплачиваются «знанием о Ничто, совпадающим с самим Ничто». Они одаривают человека таким знанием о смерти, что она кажется им слаще жизни, что и произошло в случае с Сократом. Человек может дослужиться до звания демона своей разумностью и своей мудростью, но лишь в том случае, если эти духовные силы направлены не на бытие, а на Ничто, на смерть. Поэтому для Сократа очевидно, что наряду с богами нужно исследовать еще три типа существ: «демонов [гениев], героев и людей».