Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 2003 № 04

Самой потрясающей находкой является песчаниковая форма, предназначенная для отливки антропоморфной фигурки, вырезанной прямолинейными желобками: одной линией — голова и туловище, внизу расходящееся надвое — ноги; другой, горизонтальной — плечи, от концов которых опускаются линии рук. Сразу же отмечу, что раздвинутые ноги — символ женщины-роженицы. Археологи датировали эту форму для отливки фигурки XII в. до н. э.

Прекрасным дополнением к этой форме является найденный там же предмет из рога северного оленя. Рог был обрезан с двух концов, и получилось изделие, напоминающее колотушку, служившую древнему шаману для ударов по бубну.

Инвентарь этой стоянки позволяет нам сделать вывод, что к IV тыс. до н. э. берега Хеты были уже заселены, а к концу П тыс. до н э. на Таймыре уже появилось бронзолитейное производство. И главное — это первобытное население уже имело свое мировоззрение, разделяя окружающий мир на высших существ, людей и медиаторов-шаманов, осуществляющих связь «между миром высшим и земным» при помощи религиозных обрядов.

Вот в таком удивительном мире жили обитатели стоянок на Хете. И самое интересное, что главным объектом их веры и надежд была маленькая фигурка (6,5 см), которую отливали в форме, обнаруженной на стоянке Абылаах I. Возможно, она была той самой матерью рода, к которой обращались за помощью и поддержкой. Возможно, она была самой богиней Май — защитницей материнства и младенчества.

Не знаю, обратили ли вы внимание, что на стоянках, описанных выше, почти не встречается целых изделий ни из камня, ни из бронзы. Видимо, обитатели стоянок покидали их навсегда и забрали с собой все ценное. Дело в том, что в конце II тыс. до н. э. многие из них стали перебираться в более теплые, южные края. В этот период, как доказывают исследования, на Севере началось постепенное похолодание, лесотундра стала замещаться тундрой, резко увеличилась ледовитость полярного бассейна. В результате развития вечной мерзлоты началась гибель древесной растительности. В общем, климат Заполярья стал приближаться к современному. Таймыр стал экстремальной зоной с длительной суровой зимой, коротким жарким летом, частыми и сильными ветрами. Изменение растительности повлекло за собой изменение поведения животных. Пути сезонных миграций северного оленя удлинились: весной они стали уходить далеко на север, а осенью возвращаться в тайгу и лесотундру. Это вызвало и отток большой части населения в более приемлемые для жизни места. Оставшиеся же пережили длительный и трудный процесс адаптации к новым условиям. В результате изменения физиологических механизмов человеческого организма стали формироваться особые антропологические типы.

Эти изменения климата очень точно отразили предки иранцев в своем древнейшем памятнике «Авесте». Рассказав, как их добрый бог Ахура Мазда создал одну из лучших местностей Арйана Вэджа, они сетуют, что злокозненный Ангра Манью, во-первых, поселил там «рыжеватых змей» (они имели в виду евреев во главе с Моисеем, имевшим знамя с медным змеем), а, во-вторых, утвердил ниспосланную дэвами зиму. «Там — десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны — для воды, холодны — для земли, холодны — для растений».

Вот в каком месте произошла встреча Александра с Пором. Македонский царь расположился на левом берегу Хеты-Гидаспа, индийский — на правом. Зная об огромной силе, сосредоточенной под рукой Пора, Александр послал одного из своих талантливых полководцев, Кена с конницей в тыл врага. Царь правильно сделал, что в тыл послал именно Кена. Думаю, что Кен — это кенит Рагуил, владения которого находились как раз в тылу Пора. Между верхним течением Хеты и пр. Дудыпты Авамом протекает речка Тагенарка. Тагенар — это искаженное эвенкийское слово «тэгэмэр» — «царь». Здесь и находилась столица кенита Рагуила, у которого, бежав из Египта, служил пастухом Моисей (оз. Моисея — немного севернее).

Перейдя Хету и одержав блистательную победу, Александр, развивая успех, пошел завоевывать соседей Пора, то ли главгаников, то ли главсов. Искать этих главсов мы будем у оз. Таймыр — Каспийского моря, которое Марко Поло называл Глевешелан.

Об авторе:

Ловчиков Василий Дмитриевич — кандидат военных наук, доцент, академик Международной академии духовного единства народов мира, писатель, автор пятнадцати книг стихов. Материалы публикуются впервые.

С момента окончания Высшего Военно-Морского инженерного радиотехнического училища (ВВМИРТУ) легких дней не было. Выпустившись инженером, вынужден был начать службу простым техником по самолетным радиотехническим средствам на морских стратегических бомбардировщиках Ту-16, хотя было предложение стать сразу начальником группы обслуживания на летающих противолодочных самолетах (лодках). Выбор сделал сам, поскольку в то время Ту-16 был самым современным самолетом в мире и был оснащен самым современным радио- и радиотехническим оборудованием. Две инженерные должности в полку были заняты, и пришлось за два года пройти все ступени должностного роста: техник, старший техник, начальник группы обслуживания и наконец через два года — инженер полка по радио. За эти два года пришлось изрядно попотеть, осваивая всю имевшуюся на вооружении Ту-16 электронную технику. Особенно трудно было осваивать радиолокационное оборудование системы защиты хвоста. Это оборудование было только разработано и плохо освоено техническим составом полка. Да и отказность сначала была велика. Приходилось искать свои методы диагностики и подготовки этой техники. Кое-что об этой службе мною изложено в цикле стихов о наземных тружениках авиации, хотя это и сделано с определенным юмором, но все взято из реальной жизни. И авиаторы меня поймут.

Венцом моей заключительной службы в авиации была должность инженера по радиотехническому оборудованию Авиационной базы дальней авиации на Чукотке в Анадыре Здесь в ноябре 1962 года пришлось пережить пик служебного риска, связанного с событиями Карибского кризиса, проходящего теперь в литературе как «Операция Анадырь». То есть я оказался в эпицентре этой операции — в Анадыре.

В период самого пика напряжения, когда две сверхдержавы были на грани начала ядерного столкновения, поступил приказ дивизии стратегических бомбардировщиков «Мясищев» М-3 и дозаправщиков М-4 занять исходную позицию для ответного удара по США на аэродроме нашей авиабазы в Анадыре. И так случилось, что в момент прилета дивизии ни командира авиабазы, ни старшего инженера Инженерно-авиационной службы (НАС) в Анадыре не было. Они улетели инспектировать запасной грунтовой аэродром. Старшим по ИАС был назначен я. И хотя я был самым молодым инженером базы, но единственный из инженеров имел высшее образование и к тому же был парторгом ИАС. В этот день, хотя в это время понятие «день» было уже относительным, большую часть суток царствовала полярная ночь, мне пришлось с избытком испытать важность и трудность принятия решений в экстремальных условиях, когда как непринятие, так и принятие вынужденных решений могут быть расценены отрицательно и иметь для человека роковые последствия.