Алим Войцеховский - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 04

Тщательно разработанная программа была составлена так, чтобы с минимальными для каждой из сторон затратами времени и средств получить наиболее полные результаты. В задачу программы «ПОЛИМОДЕ» входило, например, изучение скорости течений и плотности воды на сравнительно небольшой площади. Для этой цели в северо-западной части Атлантического океана был намечен круг радиусом в несколько сот километров.

То, что главным гидрофизическим полигоном оказался район БТ, — случайность. Вначале предполагалось работать гораздо севернее — к югу от Ньюфаундлендской банки. Но там слишком сложные климатические условия, а в районе Бермуд погода получше. Когда был утвержден этот район, кто-то из присутствующих заметил, что работать придется почти в самом центре «зловещего БТ». И хотя шуток по этому поводу было высказано немало, ни у кого не возникла мысль переместить район исследований в другое место.

Основные исследования по совместному проекту были запланированы на 1977–1978 годы. В них предполагалось участие также ученых Англии, Канады, Франции и ФРГ. Первый шаг на пути к этому был сделан нашим научно-исследовательским судном «Академик Вернадский». Именно его экипажу было поручено провести исследования, позволявшие определить пути подхода к решению данной проблемы и, в частности, начать работы по созданию соответствующих физико-математических моделей поля синоптических вихрей и методов расчета нестационарных океанских течений.

Работы велись совместно с американскими учеными и заключались в изучении оптических, химических и биологических явлений, проведении замеров температур и параметров вихревых образований в океане.

Совместный советско-американский эксперимент «ПОЛИМОДЕ» успешно закончился в октябре 1978 года. За проведенное в центре БТ время экспедициям ученых приходилось пережить достаточно много. Так, например, тропические ураганы трижды обрушивались на советский полигон, а в осенние и зимние сезоны члены экспедиций подвергались воздействию жестоких штормов. Летом же температура воды в океане нагревалась более чем до 30 °C, создавая изнурительную духоту и жару.

Нужно сказать, что из экспедиций в район БТ ученые возвращались не с пустыми руками. Вот несколько мнений о результатах исследований в этом районе ученых, принимавших в них непосредственное участие…

Член-корреспондент АН СССР А. С. Монин, руководитель Института океанологии имени П. П. Ширшова: «…Надо сказать, что этот район всегда находится в поле зрения ученых. Напомню читателям: название БТ носит акватория в западной части Саргассова моря. Моряки Колумба, побывавшие здесь, рассказывали, что оно похоже на зеленый луг. Позже появились легенды о том, что здесь винтовые суда попадали в ловушку. Важно «чудеса» увидеть своими глазами. Во время наших экспедиций… мы видели не сплошной луг, а пятна и полосы желтовато-бурых водорослей. На винт они намотаться не могут — это небольшие кустики вроде клочков сена. Водоросли приспособились к плавучему образу жизни. Уникальное явление. Других чудес мы здесь не обнаружили. Ничего сверхъестественного не происходило и в центральной части БТ: спокойный «уголок», вода цвета индиго с небольшими скоростями течений. Вообще район БТ не относится к наиболее штормовым в Мировом океане, таким, как, например, район мыса Горн…

В «треугольнике» ученые стали свидетелями зарождения интереснейшего явления океана — мощных вихревых образований типа циклонов в атмосфере. На западе и севере акватории Саргассова моря проходит Гольфстрим. Местами он как бы рвется: от основной струи отшнуровываются отдельные волны. При этом образовываются вихревые кольца, имеющие в поперечнике около 100 километров, причем скорости течения в нем могут достигать трех узлов. Вихри, удаленные от Гольфстрима могут расширяться и имеют поперечник до 200 километров, а скорость перемещения — пять сантиметров в секунду.

В БТ нам удалось наблюдать весь «набор» колец Гольфстрима и других вихрей. Вот это действительно представляло и представляет… огромный интерес. Изучение этих процессов необходимо для улучшения прогнозов погоды на море и на суше. Замечу, исследования в БТ имеют сегодня непосредственное отношение и к созданию долгосрочных прогнозов погоды. Для этого здесь идеальные условия: постоянно можно наблюдать, как интенсивно взаимодействуют океан и атмосфера. Таких районов несколько — у Ньюфаундленда, у берегов Норвегии, в тропиках…

Угрозы современному мореплаванию вихри не представляют. Однако если в районе таких вихрей происходят аварии, то обломки корабля или самолета могут быть вынесены в стремительный Гольфстрим. Поэтому-то и возникла легенда о загадочном исчезновении остатков крушения…»

А вот что говорит о результатах проведенных исследований еще один участник экспедиций, сотрудник Института океанологии, кандидат географических наук К. В. Морошин: «Совместный советско-американский эксперимент «ПОЛИМОДЕ» является крупнейшим в истории океанографии экспериментом по изучению природы и синоптических вихревых течений в динамике вод Мирового океана. Наш исследовательский полигон — около 300 тысяч квадратных километров — действительно находится почти в центре БТ, хотя в нашу задачу не входило выяснение степени достоверности связанных с ним легенд. Советские суда совершили в этот район 15 рейсов и проплавали 5 судолет. Мы сняли более 5 тысяч профилей вертикального распределения характеристик верхнего слоя океана, выполнили около 3 миллионов измерений скорости течений.

Вихревые течения здесь по своей энергии значительно выше, чем в центральных районах океана. Вихри дрейфуют в толще воды, взаимодействуют друг с другом. Может случиться так, что один вихрь вбирает в себя энергию многих вихрей. Может ли вихрь погубить корабль? Ну, нет. Вы думаете, что это гигантский водоворот, омут? Нет, площадь вихря измеряется иногда многими десятками километров, засосать, втянуть в глубины корабль или лодку он не может.

Другое дело, что в районе БТ существует сложная и очень изменчивая картина океанских течений. Неуправляемое судно сегодня может дрейфовать в одном направлении, завтра — в другом…

Однажды мы приняли навигационное оповещение: «Всем, всем, всем… Обнаружено полузатопленное судно, на радиозапросы не отвечает, очевидно, покинуто экипажем…»

Мы были ближе других и пошли на выручку. Оказалось, что на экран локатора попал один из наших буев. Так появился «зародыш» очередной легенды. У нас был длительный сбой радиосвязи, настолько длительный, что на Родине даже забеспокоились. В это время наша судовая ионосферная станция зафиксировала сильные вспышки на Солнце, которые и вызвали эти сбои связи. Ничего таинственного в этом нет, и мы особенно не волновались. Не давил ли БТ на нашу психику? Угнетал ли он наше сознание? Да нет, не замечал. Мне лично лучше работать зимой. Летом жарко, влажность большая, духота. Тропики они и есть тропики…»