Кевин Бэйлз - Одноразовые люди. Новое рабство в глобальной экономике

Для большинства тайских мужчин платный секс — принятая форма развлечения и сексуального удовлетворения. И это не только удовольствие: это ясное выражение статуса и экономического благополучия. Женщины в Таиланде — предметы, знаки мужской игры в статус и престиж. Поэтому не удивительно, что с некоторыми женщинами обращаются, как с домашним скотом: похищают, унижают, содержат, как животных, покупают, продают и выбрасывают, когда потребность в них отпадает. Когда это потребительское отношение сочетается с жесткостью новой экономики, ориентированной на прибыль, последствия для женщин просто ужасны. Тысячи из них превращаются в средство удовлетворения статусных потребностей мужчин, тысячи обращаются в сексуальное рабство, чтобы приносить прибыль хозяевам. А что же полиция, правительство, местные власти предпринимают по этому поводу? Каждый случай сексуального рабства влечет за собой различные преступления — обман, похищение, нападение, изнасилование, иногда убийство. Эти преступления не редки и не случайны, они происходят систематически, повторяясь в публичных домах тысячи раз каждый месяц. Но те, у кого есть власть остановить этот ужас, вместо этого помогают ему процветать и развиваться в очень прибыльном мире современного рабства.

Кто они, современные рабовладельцы? Некоторые из нас и все мы: некоторые — это те, у кого есть небольшой капитал для инвестиций. Те люди, которые кажутся владельцами проституток — сутенеры, мадам, содержатели публичных домов, — на самом деле лишь обычные наемные работники. Будучи наемными «мышцами», сутенеры и их помощники обеспечивают необходимую жестокость, удерживая женщин под контролем и осуществляя их коммерческую эксплуатацию. Являясь лишь наемными работниками, сутенеры тем не менее существуют неплохо. Часто живя в борделях, они получают зарплату и добавляют к своим доходам кое-что из дополнительных источников: например, еда и питье продается клиентам по завышенным ценам, и разницу сутенеры кладут в свой карман. Гораздо более прибыльным является контроль над ценами на сексуальные услуги. Хотя каждая женщина имеет свою цену, сутенер оценивает каждого посетителя и назначает стоимость услуги. Таким образом, клиент может заплатить в два-три раза больше стандартной цены, и все излишки достаются сутенеру. В союзе с кассиром сутенер регулярно обманывает проституток в тех небольших суммах, которые, как полагается, должны идти на выплату долга. Если сутенеры хорошо надзирают за сексуальными рабынями и используют все возможности, они легко получают денег в десять раз больше своей зарплаты. Это высокие доходы для бывшего крестьянина, основные навыки которого — насилие и запугивание, но ничто в сравнении с выгодой, которую получают посредники и действительные рабовладельцы.

Посредники и агенты, которые покупают девушек в деревнях и перепродают в публичные дома, лишь краткосрочные рабовладельцы. Их бизнес — отчасти рекрутинговое агентство, отчасти — компания по перевозке, частично — PR-компания, частично — банда, занимающаяся похищением людей. Их цель — купить подешевле, продать подороже, сохраняя значительный приток девушек из деревень. Посредник может быть как мужчиной, так и женщиной, и обычно он уроженец той же области, где занимается рекрутментом. Некоторые из них — местные жители, занимающиеся этим бизнесом в добавление к основной работе в должности офицера полиции, правительственного чиновника или школьного учителя. Положение в обществе, связанное с общественным доверием, — прекрасная стартовая позиция для приобретения молодых девушек. Несмотря на характер их занятий, обычно это весьма уважаемые люди. Их рассматривают как источник работы и значительных денежных выплат родителям, и они хорошо известны в своих общинах. Некоторые женщины-посредники в свое время были проданы сами, проработали некоторое время проститутками и теперь, достигнув, средних лет, зарабатывают на жизнь поставляя девушек в публичные дома. Эти женщины — ходячая реклама сексуального рабства. Их стиль жизни и доходы, их западная одежда и изощренный шик намекают на блестящие экономические перспективы девушкам, которых они покупают. То, что они выжили, проведя годы в борделе, исключение — многие молодые женщины возвращаются в деревню умирать от СПИД’а, но родители стараются быть оптимистами. Вне зависимости от того, живут ли посредники в данной местности, или они приезжие, они сочетают вербовку с другими занятиями. Вернувшаяся проститутка может жить вместе со своей семьей, приглядывая за своими родителями, владея одним или двумя рисовыми полями и параллельно приторговывая девушками. Как и у сутенеров, их бизнес весьма прибыльный, они удваивают деньги на каждой девушке в течение двух-трех недель, но как и у сутенеров, их доходы ничто по сравнению с прибылями реальных рабовладельцев.

Реальные рабовладельцы на деле оказываются бизнесменами средних лет. Они прекрасно вписываются в общество и не испытывают никакой социальной дискриминации за свои деяния. Если угодно, ими даже восхищаются как успешными разносторонними дельцами. Содержание публичного дома обычно оказывается лишь одним из многих деловых интересов такого рабовладельца. Безусловно, владельцы публичных домов имеют связи с организованной преступностью, но в Таиланде в организованную преступность вовлечены и полиция, и большая часть правительства. В самом деле, работу современного рабовладельца лучше рассматривать не как чистое преступление, но как прекрасный пример опосредованного предпринимательства. Владение борделем, в котором содержатся закабаленные молодые девушки, превращается в чисто деловой вопрос. Инвесторы могут заявить, что они создают рабочие места и способствуют повышению благосостояния. В их поведении нет фальши, поскольку они следуют важной социальной норме: получение большого количества денег является достаточным оправданием чего угодно. Разумеется, рабовладелец, живущий по соседству с респектабельными представителями среднего класса, постарается не выставлять напоказ признаки своей работы. Его соседи будут только знать, что он преуспевающий бизнесмен, и уважать его за это. Интерес к чужим делам — серьезное нарушение норм тайской культуры, «не суй свой нос в чужой вопрос» ( yaa suek ) — один из самых резких ответов в тайском языке. Так что рабовладелец получает все преимущества от эксплуатации и унижения молодых девушек без каких-либо социальных последствий.

На самом деле в роли рабовладельца могут выступать товарищество, компания, корпорация. Начиная с восьмидесятых годов, на Таиланд щедрым дождем пролились японские инвестиции, эту миграцию огромных капиталов назвали «летящими гусями» [33]. Уверенное положение йены позволило покупать и строить по всему Таиланду, и в то время как электронные корпорации занимались строительством фабрик, производящих телевизоры, другие инвесторы обнаружили, что гораздо больше денег можно получить в индустрии сексуальных услуг. Следом за японцами пришли инвестиции так называемых «азиатских тигров» — Южная Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур, которые также обнаружили огромные возможности индустрии секса. (Кроме того, доказано, что все эти пять стран стали крупными рынками поставки закабаленных тайских девушек, о чем мы будем говорить ниже.) У этих гусей и тигров оказалось достаточно ресурсов для покупки местных криминальных авторитетов, полиции, администрации и достаточно собственности для того, чтобы начать коммерческий бизнес сексуальных услуг. Урожденные тайцы также вкладывали деньги в индустрию секса, которая процветала; имея меньше капиталов, они чаще создавали более дешевые заведения для рабочего класса.