Кевин Бэйлз - Одноразовые люди. Новое рабство в глобальной экономике

Когда я путешествовал по Пенджабу и Равалпинди, я встречался с рядом владельцев печей по обжигу кирпича. Я уверен, что среди моих собеседников были «приличные» владельцы, те, кто был (в разумных пределах) честен. Возле печей, где чаще применяют насилие и где, как кажется, рабочие боятся даже разговаривать, владельцы или управляющие были более склонны скрыться, отказаться от разговора или указать мне и моему пакистанскому коллеге дорогу прочь с их собственности. Нам никогда не угрожали и не грубили на печах, но мы никогда не говорили, что интересуемся долговым рабством. Рассказывая владельцам печей, что мы экономисты, которые интересуются нормами накладных расходов, ценами на топливо, расходами на транспортировку и налогообложением, мы много узнали об основах этого бизнеса. Рано или поздно поднимался вопрос о рабочих и системе предварительной оплаты (называемой peshgi ), а также о долговом рабстве, поскольку стоимость рабочей силы является частью бюджета печи.

Некоторые владельцы печей были на удивление откровенны, говоря о похищении детей в залог долга их родителей, это действие они считают вынужденным, но необходимым, чтобы избежать жульничества. С их точки зрения, многие рабочие не заслуживают доверия. Один из владельцев рассказал мне следующую историю, которую он назвал «типичной».

У меня здесь работала семья, двое молодых мужчин и их мать. Они были мне должны 3200 рупий ($64) и попросили еще. Я не был склонен давать им еще денег, поэтому они нашли другого владельца печи, который принял на себя их долг и дал им еще 20 000 рупий ($400), которые, по их словам, им нужны были для свадьбы. Никакой свадьбы не было, а один из сыновей потратил деньги на азартные игры и наркотики (вы должны понимать, что все формовщики употребляют гашиш). После того как он все потратил, его мать пришла ко мне и стала умолять меня взять их обратно. Она хорошая женщина, поэтому я согласился и заплатил их долг владельцу другой печи. Они пробыли здесь недолго, как вдруг мать заболела и через какое-то время умерла. На медицинское обслуживание и ее похороны они взяли в долг еще 20 000 рупий. На прошлой неделе эти два молодых человека сбежали. Я выследил их до деревни, где они жили, нашел их отца, который согласился с тем, что его сыновья обманули меня. Он отвел меня на другую печь, где его сыновья теперь работали. Когда они меня увидели, то стали просить взять их обратно, потому что на новой печи отношение к рабочим было очень грубым, их стерегли вооруженные охранники. Я поговорил с владельцем этой печи и решил оставить парней там на некоторое время, чтобы преподать им урок.

Когда он закончил рассказывать эту историю на урду, сопровождая ее многочисленными жестами, то повернулся ко мне и сказал по-английски: «Наша политика либеральная!» А минуту спустя тот же самый владелец печи рассказал про ненадежных рабочих другую историю, которая разрешилась, когда он удержал в качестве заложников двух человек (и три коровы!) за их долг. Возможно, по сравнению с другими его политика действительно либеральная, его рабочие не выглядят запуганными и свободно говорят о своей жизни. Но трудно пылать энтузиазмом по этому поводу, когда среди 10-15 ребятишек, окруживших нас, многие были с болезнями кожи или сухим кашлем, и только один посещал школу.

Владельцы часто обвиняют рабочих в проблемах, которые возникают на печах, особенно представителей меньшинств — мусульман-«шейхов» и христиан. Президент региональной ассоциации владельцев печей сказал мне, что мусульмане-«шейхи» ловко манипулируют системой предварительной оплаты труда.

Они поддерживают долг таким большим, как только можно, они и не собираются его возвращать. Если у них в кармане заводятся деньги, они просто отправляются куда-нибудь, чтобы весело провести время. Если они знают, что вы получили большой заказ и печи необходимо произвести как можно больше кирпича, они начинают работать медленнее, а потом просят еще больший аванс. А то они просто перестают работать на несколько дней и говорят, что им нужно отлучиться на свадьбу или что-нибудь вроде того, что угодно, лишь бы воспользоваться вашей беспомощностью и вытянуть побольше денег.

Председатель Всепакистанской ассоциации владельцев печей по обжигу кирпича также считает, что аутсайдеры не понимают сути системы предварительной оплаты.

Видите ли, если вы не выплатите аванс, то рабочие к вам не пойдут. Когда сезон заканчивается, рабочие покидают печь в поисках случайной работы. Они просят заем, чтобы прожить этот период, и если вы им его не дадите, то они уйдут на другую печь. Но владельцы печей хотели бы уменьшить сумму, которую они выплачивают в долг. Приходится платить много денег, прежде чем рабочие хоть что-нибудь начнут делать. Эти деньги было бы лучше потратить на покупку насыпного угля. На самом деле, мы бы хотели отказаться от системы предварительной оплаты. Нам было бы гораздо экономичнее платить рабочим так, как им платят на фабриках.

Сколько правды во всех этих историях? Сколько владельцев печей действительно думает так? Сколько из них честно выстраивает отношения с рабочими? Сколько использует систему предварительной выплаты для долгового закабаления? Дать ответ на эти вопросы должны специалисты. Президент федеральной ассоциации владельцев печей подтвердил, что некоторые владельцы жестоко обращаются с рабочими и порой встречаются серьезные проблемы, бросающие тень на всю отрасль. Он предположил, что 2-3 % владельцев эксплуатируют и обманывают своих рабочих. Даже лидер профсоюза рабочих на печах по обжигу кирпича подтвердил, что только часть владельцев нечестна, но он думает, что жульничают и закабаляют рабочих 30-40 % владельцев. Я обнаружил печи, работа которых казалась полностью прозрачной, где нам позволяли копировать всю финансовую документацию и показывать ее рабочим для подтверждения. Анализируя заработки и долги на одной из печей, где я получил самую полную документацию, я обнаружил, что некоторые семьи увеличили свой долг, тогда как другие уменьшили или даже полностью выплатили его в течение сезона. В то время как некоторые владельцы признавали, что сдельная плата за кирпичи находится лишь на уровне прожиточного минимума, они утверждали, что если платить больше, то они утратят конкурентоспособность и погубят дело.

Результаты моего собственного исследования позволяют мне сделать вывод, что до 30 % печей жульничают в своих расчетах с рабочими, но не слишком серьезно. Исходя из других отчетов и свидетельств рабочих, я полагаю, что до 10 % печей практикуют регулярное жестокое обращение с рабочими. Это не так широко распространено, как утверждают некоторые правозащитные организации, тем не менее примерно 75 000 человек насильно удерживаются в долговом рабстве. Конечно, мы не сможем узнать полную правду до тех пор, пока не будет проведена перепись на всех печах, лучше всего силами международной организации. Как говорит Зафар Икбал, получивший печь в наследство: «Инспектора пакистанского правительства по трудовому надзору приезжают на печь раз в год, получают свою взятку и уезжают» [81].