Кэрол Дайхаус - Мужчина мечты. Как массовая культура создавала образ идеального мужчины

Такое же сочетание идеализма и реализма, вероятно, формировало и женские желания по отношению к романтическому герою. За несколько лет до того, как Пирс и Стейси опубликовали книгу «И снова романтика» (Romance Revisited), уэльская певица Бонни Тайлер выпустила песню «Holding Out for a Hero», ставшую саундтреком к фильму «Свободные» (Footloose, 1984). Эта песня, написанная Джимом Стейнманом и Дином Питчфордом, вошла в альбом Тайлер под названием «Secret Dreams and Forbidden Fire» (Тайные мечты и запретный огонь, 1986). Клип, который снял Джеффри Абельсон, стал культовым. Страстная Бонни Тайлер кричит о том, как хочет найти супермена: чтобы он был как рыцарь или ковбой в белом, «только что с битвы», спаситель, «который важнее, чем жизнь». Гормоны определяют ее желания, она – воплощение дикости, противопоставляет себя стихиям, на коленях ползет от горящего дома к камню в аризонской пустыне. Здесь женщина как субъект желания ничем не ограничена, никаких запретов нет. Но она постоянно требует, чтобы появился ровно такой мужчина мечты, как она себе представляет, воплощение самых диких ее фантазий. Невероятная сила этого выступления, полного ярости, растерянности, ощущения неизбежности, обеспечила ему популярность на долгие годы [724] Поиск в интернете помогает убедиться, что эта песня лидирует в караоке. .

Герой должен не просто быть важнее жизни – воображаемые возлюбленные обычно оказывались «нереальными» и еще по одному параметру: они объединяли в себе очевидно противоречивые качества. Самое популярное сочетание предполагало некоторую смесь властности и уязвимости: например, животную силу и храбрость в сочетании с эмпатией и даже поэтической чувственностью. Самые долгоиграющие кинозвезды-мужчины демонстрировали разные качества в разных ролях. Например, Рудольф Валентино предстает перед нами в совершенно разных ролях: чувствительный дамский угодник; сын, горячо любящий мать; утонченный танцор и эстет; властный дикарь; бесстрашный матадор и храбрый герой войны. Лорд Нельсон одновременно был героем, отважным защитником страны – и чувствительным травмированным мужчиной, нуждавшимся в женской заботе и сочувствии [725] Williams, K., ‘Nelson and Women: Marketing, Representation and the Female Consumer’, in Cannadine, D., Admiral Lord Nelson: Context and Legacy (New York, NY and Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005). . До сих пор покоряющий женщин образ лорда Байрона превратился в своего рода архетип, во многом противоречивый: поэт был смелым и отважным, но очень заботился о соблюдении диеты и о своей внешности; был бесспорно красивым и обезоруживающе неуверенным в себе, боялся показаться толстым калекой. Формула проста: женщин покоряет подобное сочетание силы и уязвимости (с легким намеком на андрогинность).

Авторы художественных жанров старательно придумывали героев, которые так же объединяли бы в себе противоположные качества. Мэри Кадоган, английский историк литературы, исследовала любовные романы в своей работе «И тут их сердца остановились» (And Then Their Hearts Stood Still, 1994), в котором обобщила практически не менявшиеся с годами требования к романтическим героям [726] Cadogan, M., And Then Their Hearts Stood Still: An Exuberant Look at Romantic Fiction Past and Present (London: Macmillan, 1994). . Так, герой должен обладать «грубоватой-а-не-сладкой-как-шоколадка внешностью» и «определенной сексуальной надменностью», иногда граничащей с дикостью, но всегда «с мягкой сердцевиной» [727] Там же, 227. . Такая зарубцованность вероятнее всего объяснялась бы «глубокими ранами или унижением со стороны женщин в прошлом». Мягкая сердцевина проявлялась только в те моменты, когда герой встречал подходящую девушку и был уверен в ее взаимной любви. Герой должен быть богатым, достойным приручения субъектом [728] Там же. . Лексика Кадоган («сладкий как шоколадка», «мягкая сердцевина») показывает, что к любовным романам она относилась благосклонно: считала их скорее кондитерскими изделиями для сладкоежек, чем источником вредных иллюзий.

Формула Кадоган применима не только для описания структуры повествования бесчисленных любовных романов: в нее, по крайней мере в общем виде, вписывается сюжет истории Э.Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого», опубликованной около двадцати лет спустя. Объяснить психологию героя-миллиардера, помешанного на контроле Кристиана Грея, Э.Л. Джеймс постаралась с помощью популярных представлений о психологической травме: нам рассказывают, что в детстве Кристиан перенес насилие со стороны женщин [729] Это особенно относится к книге «Грей», четвертому тому серии. Э.Л. Джеймс, «Грей» ( Grey ; London: Arrow Books, 2015). . Теперь он, безусловно, вызывает желание. Он хорошо выглядит, хорошо пахнет и безупречно одевается. Невероятно богатый, сексуальный, крутой мужчина: моложавый, вылепивший себя сам магнат международной бизнес-империи, филантроп, искусный любовник. К тому же у него есть привлекательное имущество, личные слуги и частный вертолет. Но вот загвоздка: Кристиана возбуждает идея бить женщин и делать им больно. Повествование об изменении, в ходе которого он снова учится любить, многим критикам показалось неубедительным – они посчитали героя пугающим манипулятором. Образованный мужчина, вечером надевающий рваные домашние джинсы в своей игровой комнате для БДСМ («красной комнате боли»), вызывает как сатирические насмешки, так и влечение. Известный обзор «Пятидесяти оттенков», который Брайони Гордон опубликовал в газете The Telegraph, назывался «Мистер Дарси с зажимами для сосков» [730] Gordon, B., ‘Mr Darcy with nipple-clamps’, The Telegraph , 18 June 1015, http://www.telegraph.co.uk/, accessed 28 September 2015. .

Сложно не заметить сходство Кристиана с Ловеласом Ричардсона и Хитклиффом Эмили Бронте (да и с мистером Дарси тоже). Он не так хорошо прорисован и менее убедителен, но преемственность очевидна. Есть и важные отличия: ни Ловеласа, ни Хитклиффа любовь не спасла. Можно ли сказать, что образ Кристиана, спасенного любовью хорошей женщины, неубедителен и даже опасен? Романистка Дженни Колган в статье для The Guardian настаивала: «Почти невозможно читать книгу и не думать, что рассказчик кончит тюрьмой» [731] Colgan, J., ‘Christian Grey Indulges his Inner Psychopath’, The Guardian , 18 June 2015, http://www.theguardian.com, accessed 28 September 2015. . Колган также писала, что если бы книгу захотела прочитать ее дочь, она бы «обязательно убедилась, что дочка знает: если кто-либо когда-либо будет так с ней обращаться, нужно просто бежать».

Сама Э.Л. Джеймс постоянно повторяла, что ее книги нужно воспринимать исключительно как фантазию . Говорили, что она заявляла – безусловно, не без иронии, – что на самом деле женщинам не нужен никакой Кристиан Грей, потому что все хотят найти партнера, который будет помогать в повседневных делах вроде мытья посуды [732] McMahon, B., ‘E.L. James on Fifty Shades: Christian Grey is Fantasy – We Really Want Men Doing Washing-Up’, Daily Mirror , 19 June 2015, http://www.mirror.co.uk/, accessed 28 September 2015. . У романтических фантазий всегда была темная сторона, запретная область, которая питалась энергией греха и табу. Фантазии становятся опасными, когда искажают «реальную» жизнь или приводят к печальным последствиям. Колган напоминала: мы живем в мире, где до сих пор бесчисленное количество женщин страдает от сексуального насилия [733] Colgan, op.cit . . Слишком многие не уходят из насильственных отношений, пребывая в иллюзии, что их любовь и понимание в конце концов помогут обидчикам вернуться на путь истинный. Но угроза скрывается не в самом тексте, а в том, как его читают и интерпретируют. Романы о пустынях существуют уже больше века, и фантазии о мужественном арабском воине верхом на коне влились в западную культуру. Мало кто действительно отправился на поиски подобных соблазнителей. Однако, возможно, именно эти фантазии будоражили воображение девушек-подростков, которые покинули свои семьи на Западе и отправились в Сирию, чтобы выйти замуж за террористов [734] В The Guardian однажды процитировали сирийскую писательницу Самар Язбек, которая заметила, что некоторые молодые мусульманки, «родившиеся на Западе», «влюбились в фантазию о мужественном арабском воине на коне и с пистолетом». «Это клише, фантазия, и они приезжают, потому что она кажется им эротической и экзотической; они устали от Запада, им нужно протестовать. Но они не понимают ислам и Сирию и лишь ухудшают положение живущих там женщин», – писала она. Хассей А., «Самар Язбек: “Сирию повесили, утопили и четвертовали”», The Guardian , 28 июня 2015, http://www.theguardian.com. Британская юмористка и колумнист Шазиа Мирза часто высказывала аналогичные мысли, см. «“Бойцы ИГИЛ – исламский One Direction”: по словам британской юмористки-мусульманки, невест террористов привлекают “плохие мальчики”», Daily Mail , 22 февраля 2016, http://www.dailymail.co.uk/. Противоположное мнение выразил Д. Кхан в статье «Для женщин ИГИЛ – это не замужество за террористом, это побег», The Guardian , 21 июня 2015, http://www.theguardian.com. .