Владимир Янков - Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

А что я знал о командире? Мы готовились параллельно. Конечно, посматривали, как готовятся дублеры. Это стимулировало. Мы вместе летали на всякие тренировки: по решению визуальных задач, по навигации, по отработке операции "выход". Невольно мы наблюдали друг за другом. Кто лучше делает какой-то элемент, кто тщательнее пытается понять что-то при визуальных наблюдениях. Естественно, что я видел в деле и Лешу Попова. Не применительно к себе. Ведь он был тогда в дублирующем экипаже. Я просто смотрел. И он мне еще тогда нравился. Спокойствием и уверенностью. Знаниями и какой-то мягкой теплотой в обращении с остальными ребятами из отряда космонавтов. Контактностью и желанием все спорные вопросы решить с наименьшими потерями. В общем, он запоминался.

И когда появилось это неожиданное предложение, я, взвесив все "за" и "против", решил, что в таком сочетании мы можем отработать программу.

Но был еще вопрос с домашними. Они, естественно, никаких восторгов не выразили. И жена Наташа, и мама просто заплакали, и вид у них был такой, как будто мне нужно было идти на казнь. Дети тоже были решительно против. Сразу срывались все их планы проведения летних каникул. Длительные разъяснительные беседы с Наташей несколько сняли остроту, но не убедили ее в необходимости моего участия в таком полете. Понять ее было можно. Она только что пережила 175-суточный полет со всеми его нюансами. А ведь у нее еще есть и своя работа, и двое наших детей требуют постоянного внимания и заботы. Я, конечно, понимал, что ей будет нелегко, но такая у нас работа, и жена космонавта должна уметь переносить все тяготы не только своих забот, но и нашей работы. Если говорить честно, то мне всегда казалось, что нашим близким, остающимся на Земле, гораздо тяжелее, чем нам, улетающим на свою работу.

Это были вопросы, на которые должен был дать ответ я. А ведь не все от меня зависело. Как отнесется Главный конструктор к такому сочетанию? И первая из состоявшихся бесед дала мне основание надеяться, что все будет в порядке. Я говорю "надеяться", потому что хотя мы и обговорили с Главным все вопросы, но у нас с Лешей не было ни одной совместной тренировки, а они были нужны для определения степени нашей совместной подготовки и нашей совместимости при выполнении хотя бы основных элементов программы полета. Эти тренировки мы провели за 10 дней, оставшихся до вылета на космодром. Они все прошли хорошо и были высоко оценены специалистами Центра подготовки космонавтов и представителями организаций, участвующих в подготовке космического полета.

За это же время мне подготовили необходимое снаряжение, костюмы полетные и нагрузочные, отлили ложемент. Правда, защитный скафандр сшить не успели, и пришлось использовать тот, что остался после предыдущего полета. Он был в приличном состоянии и после всех проверок был допущен и к этому полету.

За десять дней до предполагаемого старта вылетели на космодром Байконур. Окончательное решение о нашем назначении еще принято не было. Однако мы твердо верили, что полет доверят выполнить нам, и продолжали готовиться, хотя неопределенность все же несколько нервировала. В основном это была работа с бортовой документацией, состоящей почти из двух десятков инструкций и описаний.

За несколько дней до пуска после продолжительной беседы с Главным конструктором решение о нашем назначении было принято.

И вот я снова оказался на станции. Ощущение было такое, что я и не уходил отсюда.

Но сразу бросились в глаза изменения, которые произошли во время беспилотного полета. Два иллюминатора в переходном отсеке потеряли почти полностью прозрачность. Впечатление было такое, что снаружи их чем-то замазали. На многих иллюминаторах появились каверны от попадания микрометеоритов. Они были невелики, но многочисленны. Такие попадания постоянно беспокоили Землю, и со следующим "Прогрессом" нам даже прислали специальные защитные крышки на случай, если стекло все-таки лопнет. Через прозрачные иллюминаторы видны были и другие изменения снаружи станции. Космос оставляет постоянно свои следы…

Зато внутри на первый взгляд все сохранилось так, как мы и оставили. Но мы-то знали, что полет хотя и беспилотный, но все же съедает ресурс многих систем и надежность всего комплекса падает. И наше счастье, что станция нас дождалась, хотя и старенькая, но хорошо знакомая и готовая принять нашу помощь, чтобы еще и дальше послужить науке. Ждали и готовились и экипажи с участием представителей социалистических стран — Венгрии, Вьетнама, Кубы. Они надеялись на нас, и мы должны были оправдать их надежды и помочь в осуществлении их мечты.

Мы долго сидели, а вернее, висели за столом в тот вечер. Спешить нам было некуда. Напряжение, связанное с интенсивной работой истекших суток, спадало. А поговорить было о чем. Мы выполнили крайне важный, но только первый, этап. А впереди была очень длинная программа…

27 мая 1980 года

Прошло чуть больше полутора месяцев нашей работы на орбите. У нас сложился дружный экипаж с просто чудесными отношениями, без обид и недомолвок, с постоянными шутками и доброжелательными розыгрышами. Леша, летая первый раз, не чувствовал себя новичком и с первых дней включился в работу.

За это время мы разгрузили два "Прогресса". Заменили на станции около двух десятков приборов, выработавших свой ресурс или пришедших в негодность. Это была очень важная работа, от результатов которой зависело дальнейшее состояние станции. Ошибки здесь недопустимы. Параллельно выполнялась и научная программа, как плановая, так и по собственной инициативе. Благодаря опыту предыдущего полета мы, например, за это время выдали рыбакам столько же координат, сколько за весь предыдущий полет. Начали работы по наблюдению Земли в интересах самых разных специалистов: геологов, лесников, работников сельского хозяйства, гляциологов… Работа эта требовала определенных навыков: умения с первого взгляда привязываться к местности при нашей скорости восемь километров в секунду, замечать то, что необходимо зафиксировать.

Начали мы работы и по второму эмиссионному слою, зодиакальному свету, по мерцанию звезд, по определению ночью линии видимого горизонта. Несколько отснятых пленок лежало, готовых к возвращению на Землю. Эта, казалось бы, простая работа по съемке требовала большого объема сопутствующих данных. Так, надо было, чтобы каждый кадр имел точную привязку к номеру витка, точное время начала и конца съемки, характер ориентации объекта и величины остаточных угловых скоростей по трем каналам вращения, название созвездия, в котором наблюдается явление, и ряд других данных. Без такого подробного описания каждого кадра он бы не представлял никакого научного интереса и превращался бы в лучшем случае просто в интересную фотографию. А так как съемка производилась в полной темноте, то от нас требовалась синхронность действий. За всеми этими работами время пролетело незаметно.