Олег Фейгин - Принцип апокалипсиса: сценарии конца света

Поскольку термоядерный синтез требует совершенно фантастических температур, уже первые сообщения в конце ушедшего

столетия об открытии холодного термоядерного синтеза стали настоящей сенсацией. Увы, это «эпохальное» открытие уже вскоре было признано невозможным. Это самый страшный диагноз в науке, поставивший крест на многих несостоявшихся открытиях. Однако в отличие от других сенсаций-пустышек, холодный синтез до сих пор продолжает будоражить околонаучные круги энтузиастов, периодически предлагающих очередной «холодный» термоядерный реактор. Эти непризнанные гении яростно убеждают окружающих, что в определенных условиях реакция термоядерного синтеза может протекать при комнатной температуре. Причем сам термоядерный котел легко расположится на обычном письменном столе! И абсолютно никакой радиации!

Естественно, что в подобные совершенно фантастические перспективы нелегко поверить любому здравомыслящему ученому. Однако некоторое время назад некоторым вполне серьезным физикам-ядерщикам казалось, что в направлении поиска холодного синтеза сделаны первые решительные шаги. К этой сенсации до сих пор изредка возвращаются СМИ, рассказывая о непрекращающихся попытках возродить чудо-реакцию.

Многие сторонники теории холодного синтеза горячо доказывают, что природа хитра на выдумки. Например, в силу какой-то непонятной нам пока игры межатомных сил в жидкостях или в твердых кристаллах могут сложиться условия, при которых пойдет реакция слияния ядер. И это будет происходить при несравнимо меньших энергиях, чем в сверхвысокотемпературной плазме, разогретой лучами лазеров. Именно так надеются запустить термоядерный синтез в перспективном реакторе «Токамак» (тороидальная камера с магнитными катушками). Самое интересное, что при этом ни один из законов физики не нарушается. Так, может быть перспективы развития холодного синтеза как раз и связаны с такой необычной ситуацией?

Тогда становится совершенно непонятно, – куда же исчез этот баснословный источник неограниченной и практически даровой энергии. Ведь все мы почему-то продолжаем бездумно сжигать ограниченные запасы углеводородов, вместо того чтобы топить сравнительно дешевой тяжелой водой «холодные» термоядерные печи…

Каждый, у кого есть собственные идеи, знает, как порой нелегко от них отказаться. Вроде бы уже ясно, что блестящая теория не работает, но она-то своя, родная, ее жалко. Коварный мозг услужливо подсказывает новые аргументы, иные интерпретации общеизвестных вещей, обходные пути, и требуется немало мужества, чтобы заставить себя трезво взглянуть на ситуацию.

Гораздо хуже, если дело зашло далеко… Впустую потрачены годы упорного труда, розданы обещания, получены деньги, набраны люди, учреждена фирма… И если все это пустить по ветру ' то под угрозой окажется не только самооценка, но и куда более ощутимые вещи: репутация, достаток, положение в обществе…. Перед угрозой таких потерь человек может стать, сам того не желая, заложником своей идеи. Он вынужден и дальше идти по проторенной дорожке, гоня прочь мысли, что путь этот тупиковый. И бывает очень трудно провести грань между сознательным мошенничеством, фанатизмом и психическим расстройством.

Сама по себе история холодного термоядерного синтеза началась с того, что два физико-химика из американского университета Юты, Стэнли Понс и Мартин Флейшман, предложили новую схему процесса электролиза. Чуть-чуть подкисленную воду, куда опускаются подключенные к электрической цепи электроды, они заменили тяжелой, в которой атомы водорода замещены атомами его тяжелого изотопа – дейтерия. И вдруг американские ученые обнаружили положительный баланс энергии! Это было почти то же самое, что открыть прообраз вечного двигателя!

Сообщение Понса и Флейшмана сильно взбудоражило научное сообщество, ведь, по сути, речь шла о реакции в стакане кипящей воды! Новость активно обсуждалась во всех лабораториях ведущих научных центров и университетов. Изначально преобладало скептическое отношение, ведь информация была довольно противоречивой. В подобных случаях нужно многократно повторить эксперимент, меняя условия его проведения. Только так можно избежать ложных сенсаций и получить приглашение в Стокгольм на нобелевскую церемонию.

Тем не менее многие экспериментаторы искренне заинтересовались данными американских исследователей. Группе Понса и Флейшмана выделили многомиллионный грант на продолжение работ. Ученый мир замер в ожидании дальнейших результатов. И они не замедлили появиться, но (увы!) в подавляющем большинстве были отрицательными…

Результаты проверочных опытов были довольно противоречивы. Пожалуй, никто так и не смог похвастаться, что наблюдал именно то, о чем говорили Понс и Флейшман. В конце концов, утвердилось мнение, что их данные в лучшем случае ошибочны. Появился целый ряд критических статей в серьезных журналах, написанных признанными учеными. В них был проведен беспристрастный анализ, который буквально не оставил камня на камне от шумного «открытия» американских экспериментаторов.

Были и более нейтральные оценки, в которых осторожно признавалось, что если экспериментаторы и регистрируют положительный баланс энергии, то он крайне неустойчив, изменяясь от эксперимента к эксперименту.

Может быть, для холодного синтеза тоже нужна какая-то особая, весьма редкая комбинация факторов, лишь случайно реализующаяся в удачных опытах? Эти соображения стимулировали продолжение исследований, тем более что для них не требовалось дорогостоящего многотонного оборудования, применяемого в «горячей» версии процесса термоядерного синтеза. Изобретателей и многочисленных любителей физики охватила самая настоящая «лихорадка холодного синтеза». Средства массовой информации были просто переполнены сообщениями о том, что кто-то где-то нашел еще одну возможность для реакции ядерного синтеза. В научно-популярных журналах вовсю обсуждались дальнейшие перспективы развития новой энергетической революции, способной полностью изменить мировую энергетику…