Cет Cтивенс-Давидовиц - Все лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё

Я спросил его, что он чувствовал. «Как вы думаете, каково это, когда ваш мир разваливается на осколки, а вы всего лишь школьник?» – ответил он.

Утешительный приз казался ему убогим – Bronx Science, другая эксклюзивная и достаточно престижная государственная школа. Но это был не «Стай». Кроме того, Йилмаз чувствовал, что Bronx Science была более специализированной школой, предназначенной для будущих технических специалистов. Четыре года спустя его не приняли в Принстонский университет. Он поступил в университет Тафтса, а после него попробовал несколько вариантов развития карьеры. Сегодня он является достаточно успешным сотрудником в одной из компаний, хотя говорит, что у него «отупляющая» работа, и платят ему не так, как хотелось бы.

Более чем десятилетие спустя Йилмаз признался, что иногда думает о том, как бы сложилась его жизнь, попади он в «Стай». «Все было бы по-другому, – говорит он. – Буквально у каждого, кого я знаю, жизнь сложилась иначе». Он считает, что попадание в среднюю школу «Стайвесант» обеспечило бы ему более высокие результаты вступительных экзаменов в университетах Принстона или Гарварда (он уверен, что оба этих вуза значительно лучше Тафтса) и, возможно, более высокооплачиваемую работу.

Люди любят перебирать гипотезы, и это может быть что угодно – от развлечения до самоистязания. Какой бы была моя жизнь, если бы я сделал шаг к той девочке или к тому мальчику? Если бы я согласился на эту работу? Если бы я пошел в эту школу? Но на эти «что если» нет ответа. Жизнь – это не видеоигра. Вы не можете воспроизводить ее в различных сценариях до получения желаемого результата.

Известный писатель Милан Кундера замечательно сказал об этом в своем романе «Невыносимая легкость бытия»: «Жизнь человека происходит только один раз, и поэтому мы не можем определить, какие решения являются хорошими, а какие плохими. В каждой конкретной ситуации мы можем принять только одно решение; мы не получим второй, третьей или четвертой жизни, в которых смогли бы сравнивать различные варианты решений».

Йилмаз никогда не проживет жизнь, в которой ему удалось бы набрать на экзамене на два пункта больше.

Но, возможно, есть способ получить некоторое представление о том, насколько иной могла (или не могла) бы быть его жизнь – изучить большое число выпускников «Стайвесанта».

Тупой, наивный метод – сравнивать всех учеников, поступивших в «Стайвесант», и всех, кто не смог это сделать. Мы можем проанализировать результаты их тестов AP и экзаменов, а также в какие вузы они были приняты. Сделав это, мы бы обнаружили, что ученики, попавшие в «Стай», показали значительно более высокий результат в стандартизированных тестах и были приняты в существенно более престижные университеты. Но, как мы уже видели в этой главе, свидетельства такого рода сами по себе не убедительны. Может быть, причина гораздо более высоких результатов выпускников «Стайвесанта» в первую очередь заключается в том, что «Стай» привлекает самых лучших учеников? Корреляция не доказывает причинность.

Для проверки причинно-следственных связей в средней школе «Стайвесант» мы должны сравнить две практически идентичные группы: тех, кто учился в «Стае», и тех, кто не учился там. Нам нужен натурный эксперимент. Но где мы можем найти данные?

Ответ: благодаря ученикам – таким, как Йилмаз, – показавшим результат, очень близкий к необходимому для поступления в «Стайвесант» [38]. Школьники, немного не дотянувшие до проходного балла, станут контрольной группой, а набравшие его – рабочей.

Нет никаких оснований подозревать, что ученики по обе стороны от проходного балла значительно отличаются по таланту или трудоспособности. От чего, в конце концов, зависит то обстоятельство, что один человек набирает на экзамене всего на один или два пункта больше, чем другой? Может быть, тот, кто недобрал пару баллов, просто поспал на десять минут меньше или съел недостаточно питательный завтрак? Может быть, тот, кто набрал более высокий балл, на тесте вовремя вспомнил особенно сложное слово, услышанное в разговоре с бабушкой, случившемся за три года до экзамена?

По сути, эта категория физических экспериментов (использование четкого численного ограничения) настолько результативна, что получила у экономистов собственное название – «разрыв непрерывности». В любое время существует точное число, разделяющее людей на две разные группы – разрыв (экономисты могут сравнить) или регресс (результаты людей очень, очень близки к точке разрыва).

Два экономиста, Кит Чен и Джесси Шапиро, воспользовались этим методом в федеральных тюрьмах, чтобы испытать влияние тяжелых условий заключения на вероятность будущих преступлений {167}. Федеральным заключенным в США присваиваются баллы в зависимости от характера их правонарушения и криминальной истории. Сумма баллов определяет условия их содержания. Те, у кого достаточно высокий балл, отправятся в исправительные колонии, что означает меньше контактов с другими людьми, меньше свободы передвижения и, скорее всего, больше насилия со стороны охранников или других заключенных.

Опять же, было бы несправедливо сравнивать заключенных, отправленных в тюрьмы строгого режима, с теми, кого определили в тюрьмы с большим уровнем свободы. Среди первых будет больше убийц и насильников, среди вторых – наркоманов и мелких воришек.

Но те, кто находится чуть выше и чуть ниже разграничительного значения, оказались практически идентичны по причинам судимостям и истории. Однако эта незначительная разница приводит к получению совсем иного тюремного опыта.

Результат? Экономисты обнаружили, что заключенные, живущие в более суровых условиях, в большей степени склонны к рецидивизму. Жесткие условия содержания в тюрьмах не столько сдерживали их от преступлений, сколько закаливали и делали более жестокими.

Итак, как «разрыв непрерывности» применяется к условиям средней школы «Стайвесант»? Команда экономистов из Массачусетского технологического института и университета Дьюка – Атила Абдулкадир-оглу, Джошуа Энгрист и Параг Патхак – провела исследование. Ученые сравнили жизнь школьников из Нью-Йорка – как попавших в «Стай», так и недобравших немного баллов на экзамене. Иными словами, они изучили судьбы сотен учеников, как и Йилмаз, не сумевших ответить на экзамене в «Стайвесанте» на один-два вопроса. А затем сравнили их с жизнями сотен школьников, показавших лучший результат и превысивших проходной балл на пункт-другой. Показателями успеха были AP-баллы [39], SAT-баллы [40]и рейтинги колледжей, в которые они в итоге попали.

Потрясающие результаты этих ученых очень точно были обозначены в названии написанной по итогам исследования статьи: «Иллюзия элиты». Результаты средней школы «Стайвесант» {168}? Никаких. Nada. Ноль. No. Ученики, стоящие по обе стороны проходного балла, в итоге набрали практически одинаковые AP-баллы, неразличимые SAT-баллы и в равных пропорциях поступили в престижные вузы.