Cет Cтивенс-Давидовиц - Все лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё

Ученые пришли к выводу: единственной причиной лучших жизненных достижений выпускников «Стая» является то, что в эту школу попадают самые одаренные дети. Само по себе обучение в «Стае» не является причиной того, что его ученики лучше сдают экзамены или попадают в лучшие колледжи.

«Для большого числа учеников острая конкуренция на экзамене за место в школе, – писали экономисты, – не представляется оправданной для улучшения обучения».

Почему не важно, в какую школу ты ходишь? Ответ на этот вопрос могут дать несколько историй. Рассмотрим еще двух учеников – двух молодых жительниц Нью-Йорка Сару Кауфман и Джессику Энг. Обе с раннего возраста мечтали попасть в «Стай». Результат Кауфман оказался на единицу выше проходного балла. Добиться этого ей позволил ответ всего на один вопрос. «Я не думаю, что может быть еще что-то столь же захватывающее», – вспоминает Сара. Результат Энг оказался на один балл ниже проходного. Кауфман пошла в школу своей мечты, а Энг – нет.

Так как же сложилась их жизнь? Они обе сделали успешную и полезную карьеру – как и большинство людей, набравших на экзаменах наивысшие 5 % баллов. По иронии судьбы, Энг с большим удовольствием вспоминает свои школьные годы. Bronx Science, где она училась, была единственной средней школы с музеем Холокоста. Джессика обнаружила, что ей нравится курирование, а затем она изучала антропологию в Корнелле.

Кауфман же чувствовала себя немного потерянной в «Стае», где все ученики уделяли чрезмерное внимание рейтингам. Ей казалось, что слишком большой акцент делается на тестировании, а не на обучении. Она назвала свой опыт «натуральной сборной солянкой». Но это был опыт обучения. В школе она поняла, что будет учиться только в гуманитарном вузе, где бы делался больший акцент на обучение. И поступила в вуз своей мечты – Уэслианский университет. Там Сара обнаружила в себе страсть помогать другим людям, и сегодня она – адвокат по общественным делам.

Люди умеют приспосабливаться к обстоятельствам, и те, кто собираются стать успешными, найдут преимущества в любой ситуации. Факторы, приводящие вас на вершину – ваш талант и ваша энергия. Вам не нужны напутственные речи или другие преимущества, предоставляемые самыми лучшими модными школами.

Это только одно исследование. И его выводы, вероятно, ослабляет тот факт, что большинство учеников, не поступивших в «Стайвесант», оказались в другом отличном учебном заведении. Но появляется все больше доказательств того, что обучение в хорошей школе очень важно, хотя учеба в самой лучшей из них мало что добавляет к вероятности достижения успеха.

Возьмем колледж. Важно ли попасть в один из лучших университетов мира, такой, как Гарвард, или в серьезную школу, такую, как при университете штата Пенсильвания?

Опять же, есть четкая корреляция между экзаменационными данными в школе и тем, сколько денег люди будут зарабатывать. Спустя 10 лет после начала карьеры средний выпускник Гарварда зарабатывает 123 тысячи долларов {169}. А средний выпускник другого университета – 87 800 долларов.

Но эта корреляция не подразумевает причинно-следственной связи.

Два экономиста, Стейси Дейл и Алан Крюгер, нашли гениальный способ проверить причинно-следственную связь влияния элитных вузов на будущий заработок своих выпускников. У ученых был большой набор данных о старшеклассниках, в том числе такие, где они подавали документы в колледж, где они были приняты в колледж, учились в колледже, их семьи, их доходы во взрослом возрасте.

Чтобы собрать рабочую и контрольную группы, Дэйл и Крюгер сравнили студентов с похожими историями, которые были приняты одной и той же высшей школой, но выбрали другие. Некоторые студенты, которых готовы были принять в Гарвард, отправились в университет Пенсильвании. Возможно, чтобы быть ближе к девушке или к парню. Или потому, что там работал преподаватель, у которого они хотели учиться. Другими словами, эти студенты, по данным приемных комиссий, были столь же талантливы, как и те, кто учился в Гарварде. Но в итоге у них оказался разный опыт обучения.

Итак, нашлись два студента с похожими историями, но один поступил в Гарвард, а другой выбрал университет штата Пенсильвания. Что было дальше? Результаты исследователей оказались столь же впечатляющими, как и данные исследования о средней школе «Стайвесант». Эти студенты закончили карьеру с более или менее одинаковым достатком. Если будущая зарплата – это мерило, то похожие студенты, принятые в престижные школы, но желающие учиться в разных университетах, заканчивают на примерно одинаковых ступенях карьерной лестницы.

Наши газеты пестрят статьями о чрезвычайно успешных людях, учившихся в вузах Лиги плюща. Это, например, основатель Microsoft Билл Гейтс и основатели Facebook Марк Цукерберг и Дастин Московиц – они все учились в Гарварде. (Кстати, все они бросили учебу, что ставит дополнительные вопросы о ценности образования в Лиге плюща).

Есть также истории людей, которые были достаточно талантливы для поступления в университет Лиги плюща, но решили пойти в менее престижный вуз {170}и позже стали крайне успешны в жизни. Это, например, Уоррен Баффет {171}, начавший карьеру в Уортонской школе бизнеса Пенсильванского университета, входящего в Лигу плюща, но переведшийся в университет Небраска-Линкольн, потому что тот был дешевле. Кроме того, он ненавидел Филадельфию и считал занятия в Уортоне скучными. Исследования показывают, что с точки зрения заработка выбор менее престижного учебного заведения – это прекрасное решение. По крайней мере для Баффета и ему подобных.

Эта книга называется «Все лгут». Это означает, что все люди врут – друзьям, в опросах и самим себе, – чтобы выглядеть как можно лучше.

Но и мир обманывает нас, предоставляя неверные, вводящие в заблуждение сведения. Мир показывает нам огромное количество успешных выпускников Гарварда, но меньше успешных выпускников государственных вузов вроде университета штата Пенсильвания. В результате мы верим, что поступление в Гарвард дает огромное преимущество.

Придумав правильный натурный эксперимент, мы можем верно интерпретировать данные, предоставляемые миром, и разобраться, что действительно полезно, а что – нет. {172}

Натурные эксперименты также применимы к задачам, о которых говорилось в предыдущей главе. Они часто требуют большей детализации, разделения на рабочую и контрольную группы: на города в случае с Суперкубком; на графства при исследовании цен на медицинские процедуры; на учеников, немного не дотянувших до проходного балла и набравших чуть больше, в эксперименте со школой «Стайвесант». И детализация, как обсуждалось в предыдущей главе, часто требует намного больших – всеобъемлющих – наборов данных, которые становятся все более доступными по мере того, как мир оцифровывается. Поскольку мы не знаем, когда природа намерена провести очередные натурные эксперименты, то не можем устроить небольшой опрос, чтобы измерить результаты. Для вычленения того, что нас интересует, нам нужно много уже существующих данных. Нам нужны большие данные.