Cет Cтивенс-Давидовиц - Все лгут. Поисковики, Big Data и Интернет знают о вас всё

Есть и еще одна совершенно нетривиальная и намного более ценная область использования подобных методов.

В песне «Shattered» Мик Джаггер описывает все, делающее Нью-Йорк – это Большое Яблоко – таким волшебным. Смех. Радость. Одиночество. Крысы. Клопы. Гордость. Жадность. Люди, одетые в бумажные мешки. Но большинство слов Джаггер посвящает описанию того, что делает этот город по-настоящему особенным: «секс, и секс, и секс, и секс».

То же и с большими данными. Благодаря цифровой революции нас ждут интересные открытия в здравоохранении и в науке о сне. В обучении. В психологии. В языке. И в сексе, в сексе, в сексе, в сексе.

В настоящее время я изучаю вопрос: сколько существует аспектов сексуальности? Мы обычно думаем, что люди бывают геями или натуралами – и все. Но сексуальность явно сложнее. Как среди геев, так и среди натуралов существуют различия – например, некоторым мужчинам нравятся блондинки, а другим – брюнетки. Могут ли эти предпочтения быть столь же сильными, как и предпочтения по полу? Другой вопрос: откуда они берутся? Так же, как мы в состоянии выяснить ключевой возраст, определяющий приверженность бейсболу или политические взгляды, возможно, нам удастся найти ключевой возраст формирования сексуальных предпочтений человека во взрослой жизни? Чтобы узнать ответы, вам придется купить мою следующую книгу под рабочим названием «Все (все еще) лгут».

Существование порно – и данных, полученных в этой области – дало возможность революционного развития исследований человеческой сексуальности.

Для того чтобы естественные науки начали менять нашу жизнь, требуется время. Постепенно были созданы пенициллин, спутники и компьютеры. Аналогично, может потребоваться время для того, чтобы большие данные смогли обеспечить серьезные успехи социальных и поведенческих наук, помогающих нам любить, учиться и жить. Но я считаю, что некоторые подвижки уже есть, и надеюсь, что в этой книге вы смогли увидеть хотя бы контуры такого развития событий. Надеюсь, некоторые из вас, прочитав эту книгу, помогут сдвинуть дело с мертвой точки.

Чтобы правильно написать заключение, автор должен прежде всего думать о том, почему он написал эту книгу. Какую цель он пытался достичь?

Думаю, самой важной причиной, по которой я взялся за эту книгу, стал обретенный в результате жизненный опыт, очень поспособствовавший моему развитию. Знаете, немногим более 10 лет назад вышла удивительная книга «Фрикономика». В ней описывались исследования Стивена Левитта, превосходного экономиста из Чикагского университета. Левитт считался «пройдошистым экономистом». Казалось, он получил возможность использовать данные для получения ответа на любой вопрос, который смог придумать его изворотливый ум. Мошенничают ли борцы сумо? Проявляют ли дискриминацию геймеры? Предлагают ли нам риэлторы то, что купили бы сами?

Я тогда только-только закончил колледж со специализацией по философии и слабо представлял, что собираюсь делать в жизни. После прочтения «Фрикономики» я понял: хочу сделать то же, что и Стивен Левитт. Я хотел прорваться через горы данных, чтобы выяснить, как устроен наш мир на самом деле. Я хотел последовать за ним и решил получить степень кандидата экономических наук.

За прошедшие 12 лет многое изменилось. В некоторых исследованиях Левитта были обнаружены ошибки обработки данных. Он говорил некоторые политически некорректные вещи о глобальном потеплении. Из-за этого «Фрикономика» впала в немилость в интеллектуальных кругах.

Но, думаю, несмотря на некоторые допущенные им ошибки, прошедшие годы показали важность того, что Левитт пытался сделать. Он рассказывал нам, что сочетание любопытства, творчества и большого объема данных могут значительно улучшить наше понимание мира. На основании полученной информации можно рассказать множество интересных историй – и это было неоднократно доказано.

Я надеюсь, что эта книга сможет оказать такое же влияние на других людей, какое «Фрикономика» оказала на меня. Я надеюсь, что какой-то молодой человек, читающий это прямо сейчас, так же, как и я когда-то, находится на распутье и не знает, что хочет делать в жизни. Если у вас есть немного умения работать со статистическими данными, творческая жилка и любопытство – добро пожаловать в мир анализа информации.

По сути, эта книга, если я могу настолько смело выразиться, может рассматриваться как следующий уровень «Фрикономики». Основное различие между исследованиями, описанными там и здесь – это их притязания. В 1990-е годы, когда делал себе имя Левитт, было не так много данных. Он гордился ответами на причудливые вопросы, полученными на основе анализа данных. И он в значительной степени игнорировал важные темы в тех областях, где информации не существовало. Сегодня, однако, везде имеется так много данных, что имеет смысл сразу перейти к наиболее значительным и самым глубоким вопросам, вникнуть в суть того, что значит быть человеком.

У анализа данных блестящее будущее. Я подозреваю, что следующий Кинси будет заниматься анализом данных. Следующий Фуко будет заниматься анализом данных. Следующий Фрейд будет заниматься анализом данных. Следующий Маркс будет заниматься анализом данных. Следующий Солк вполне может тоже заняться анализом данных.

Во всяком случае, я попытался сделать правильное заключение. Но пришел к выводу, что великие заключения способны на большее. Много большее. Великое заключение должно быть ироничным. Оно должно заставить действовать. Оно должно быть одновременно глубоким и веселым, насыщенным юмором и грустным. В великом заключении в одном-двух предложениях должно быть суммировано все то, о чем говорилось раньше, и все, что случится в будущем. Отличная книга должна заканчиваться умным, веселым, задорным, провокационным бабахом!

Теперь, возможно, пришло время поговорить немного о том, как я пишу. Я не очень плодовитый писатель. В этой книге всего около 75 тысяч слов, что совсем немного для такой емкой темы.

Но недостаток многословности я компенсирую одержимостью. За пять месяцев я написал 47 набросков моей первой колонки в «Нью-Йорк таймс», посвященной сексу – это две тысячи слов. Некоторые главы этой книги я правил 60 раз. Я могу часами искать правильное слово для предложения в сноске.

Большую часть прошлого года я прожил отшельником. Только я и мой компьютер. Я жил в фешенебельной части Нью-Йорка и почти не выходил на улицу. На мой взгляд, эта книга – мой magnum opus, лучшее, что я сотворил в жизни. И я был готов пожертвовать всем, чтобы все сделать правильно. Я хотел отшлифовать каждое слово в этой книге. В моем телефоне скопилось множество писем, на которые я забывал ответить, и сообщений, которые я проигнорировал [43].