Роберт Аллен - От фермы к фабрике

Соответственно, элементы вектора производства потребительских товаров, напротив, были равны суммарному объему конечных приобретений из всех секторов, кроме машиностроения и строительства, эти элементы принимали нулевые значения.

После этого таблица коэффициентов межотраслевого баланса была в обычном порядке умножена по векторам производства товаров инвестиционной и потребительской категории. Это позволило разбить валовой объем производства по каждой отрасли промышленности на производство инвестиционных и потребительских товаров. В табл. С.1 приводятся пропорциональные доли распределения каждой отрасли по двум категориям использования. Картина распределения вполне предсказуема: весь — или практически весь — объем производства пищевой, текстильной и легкой промышленности относится к категории потребления, а отрасли тяжелой промышленности — производство чугуна и стали, машиностроение и прочее — в основном являются производителями инвестиционных товаров.

Четвертый шаг заключается в систематизации распределения общего объема занятости по отраслям промышленности, данные по которым взяты из различных исследований: Нуттер (1962, 499–504), Каплан (1969, 208–212), Вайцман и Элиас (1961), Морстин и Пауэлл (1966, 642–650), Бергсон (1961, 442–447). Умножение полученных совокупных показателей по отраслям промышленности на долю валового объема производства каждой отрасли, классифицированную как производство товаров потребительской или инвестиционной категории, позволяет получить искомые объемы занятости по отраслям производства инвестиционных и потребительских товаров, суммирование которых дает в итоге совокупный объем занятости по каждому сектору в 1928 г.

Наконец, последним этапом является проведение аналогичных манипуляций с данными по капиталу, хотя в этом случае необходимо было классифицировать основные фонды в промышленном секторе. В работе Морстина и Пауэлла (1966, 408–418) приводится анализ оценок основных фондов, произведенных экономистами Госплана по состоянию на 1 января 1928 г. Эти оценки дают картину основных фондов по сектору экономики, но не позволяют оценить их по отраслям, входящим в промышленный сектор. Поэтому я произвел оценку капитала в этих отраслях путем анализа данных по уровню занятости и оценок соотношения капитала и труда, заимствованных из американских источников [в основном использовались данные из работы Кремера (1960, 248–251, 273, 318, 323) и др., однако в анализ включались также данные из переписи месторождений США (1929, 44), Переписи промышленного производства (1920, т. 8, 20, 146; т. 10, 920), а также из работы Йоргенсона и др. (1987, 380 и далее)]. Данные по уровню занятости в рамках советской экономики умножались на американские коэффициенты соотношения труда и капитала, а объем основных промышленных фондов был распределен между отраслями пропорционально производимым продуктам. Такой подход основан на предположении, согласно которому относительные коэффициенты соотношения капитала и труда в Советском Союзе находились на уровне соответствующих показателей американской экономики в этот период, однако допускаются расхождения абсолютных показателей. Таким образом, объемы основных фондов в секторах производства инвестиционных и потребительских товаров рассчитывались как суммарные объемы компонентов каждого из секторов.

Табл. С.2 демонстрирует результаты этой разбивки данных по советской экономике за 1928 г. Очевидно, что ее основой преимущественно являлось производство товаров потребительской категории. А на долю сектора производства инвестиционных товаров в рамках несельскохозяйственной экономики приходилось лишь 7 % объема капитала, 19 % объема занятости и 13 % итогового производства.

1. Определение пределов выборки и общего уровня рождаемости Выборка для данного анализа представляет собой расширение (в случае с 1939 г. замену) набора данных, сведенных в рамках исследования Коала, Андерсона и Харм (1979, 20–21, 28-33, 88), где авторы вычисляли показатель рождаемости (ПР) для выбранных ими «провинций». (В данном случае термин «провинция» подразумевает губернии в 1987 г., а также области, края, автономные республики, а иной раз и полноценные республики в 1939 и 1959 г.). С географической точки зрения выборка авторов включала преимущественно 50 провинций европейской части России, упоминаемых в переписи 1897 г., прочие же регионы ими практически не затрагивались. В текущем исследовании выборка была расширена за счет включения в спектр анализа регионов Кавказа, Центральной Азии и Сибири.

Данный анализ также структурирован по географическому принципу — европейская часть России, Кавказ, Центральная Азия и Сибирь для исследования 1897 г., а также области, края и автономные республики Российской ССР и Украинской ССР (так у автора. — Примеч. пер.) в 1939 г. и прочие республики. Структура данных за 1959 г. приблизительно совпадала с 1939 г. с той лишь оговоркой, что теперь в спектр анализа включались области Белоруссии. Полный объем данных содержит в себе 283 обзора. Источником расчетов стали российские архивы — Центральный статистический комитет (1905) и Российская академия наук (1992) и советские — Центральное статистическое управление (1962–1963).

Первым шагом к сведению данных стало определение общего уровня рождаемости. При этом на протяжении всего изучаемого периода невозможно вычислить показатели рождаемости в провинциях по возрастному принципу, поэтому расчет общего коэффициента рождаемости производился на основе ПР, который представляет собой фактическое количество случаев появления детей, деленное на вероятное количество случаев появления детей в ситуации, когда женское население страны демонстрирует возрастные коэффициенты брачной рождаемости гуттеритов [именно эта модель использована в работе Коала, Андерсона и Харм (1979, 262, примеч. 4)]. То есть общий уровень рождаемости был вычислен путем умножения ПР на 12,195 — общий коэффициент рождаемости среди гуттеритов.