Роберт Аллен - От фермы к фабрике

Раскрытие государственных архивов дало возможность для более тщательного изучения этого вопроса. Особенно сложной была ситуация с данными по производству зерна: цифры официальной статистики после 1933 г. значительно превышали показатели, зафиксированные в архивах (Дэвис, Харрисон и Уиткрофт. 1994, 30, 115–117, 286-288; Таугер. 1991). Парадоксально, но за счет применения «корректирующих факторов» оценка показателей производства, рассчитанная экономистами Госплана на конец 1920-х гг., оказалась еще выше. Таким образом, несмотря на явные прецеденты манипулирования официальными данными, эти цифры оказались значительно ниже, нежели фактические темпы роста производства зерна в СССР. По этой причине мой расчет сводных данных основан на статистике архивов, а не на цифрах, приведенных в официальных публикациях того периода.

Характерно, что в отношении статистики по промышленности подобных расхождений не наблюдалось. Ключевым исследованием в данном направлении является работа Харрисона (1996), посвященная анализу военно-промышленного производства и статистике расходов в период Второй мировой войны, что, безусловно, является «деликатной» сферой экономики. В рамках своего исследования он приводил сравнение данных официальной статистики и внутренних, не подлежащих раскрытию, источников по объемам производства и по закупкам товаров военного назначения. При этом его исследования подтверждают официальные данные, хотя в архивах содержится более подробная статистика.

Кроме того, можно провести проверку официально опубликованных показателей на предмет их внутреннего совпадения. Так, например, можно проверить, сходятся ли данные по производству и импорту хлопка-сырца, отраженные в статистике сельскохозяйственной отрасли и торговли, с данными промышленной статистики по производству хлопковой нити. Или сравнить показатели производства нити с данными по выпуску хлопковой одежды, пряжи и трикотажных изделий. Расчеты с использованием коэффициентов межотраслевого баланса, заимствованных из современных источников статистики производства США, демонстрируют, что эти категории данных сходятся друг с другом, следовательно, эти цифры можно считать достоверными.

Представляется, что численность населения являлась наиболее вероятной категорией данных, подверженных манипуляциям в политических целях. Сталин полагал, что социализм приведет к стремительному росту численности населения страны. Аналогичные тезисы звучали в официальной риторике 1930-х гг. Противоречия с реальностью стали очевидны в ходе переписи 1937 г., результаты которой показали, что фактическая численность населения оказалась значительно меньше ожидаемого уровня. Однако вместо того, чтобы представить к публикации фальсифицированные итоги переписи, правительство объявило ее «вредительской». Несмотря на эти меры, следующая перепись — 1939 г. — показала результаты, аналогичные данным переписи 1937 г., что показывает сравнение опубликованных показателей 1939 г. и неопубликованных 1937 г. Даже при использовании завышенного коэффициента допустимой погрешности при ошибках подсчета численности населения, который позволил скорректировать итоги переписи в сторону повышения, официально опубликованные показатели менее чем на 1 % превышали справедливые оценки, основанные на фактических итогах переписи (Дэвис, Харрисон и Уиткрофт. 1994, 72). Если принять во внимание, что возможность политического манипулирования (при условии, что речь идет именно об этом факторе) в 1939 г. была настолько ограничена, то можно предположить, что предыдущие оценки численности населения в Советском Союзе были точными (Лоример. 1946; Бергсон. 1961, 442; Дэвис, Харрисон и Уиткрофт. 1994, 274–325). Как и в ситуации с военно-промышленным производством, государственные архивы позволяют раскрыть более подробную информацию, и в ряде случаев она может иметь ключевое значение (например, в том, что касается оценки доли осужденных в общей численности населения), но в то же время она не вносит существенных коррективов в общую картину, сформированную более ранними оценками западных экономистов.

Оценки периода после Второй мировой войны

ЦРУ США опубликовало авторитетные оценки ВВП СССР за данный период. При этом их методы представляли собой более укрупненный вариант подходов Бергсона (его исследования также будут рассматриваться далее). Эти оценки вызвали серьезные возражения со стороны ряда российских экономистов либерального толка, таких как Ханин (1988; 1991), и после тщательного анализа его работы были выявлены незначительные расхождения его собственных оценок с результатами, отраженными в отчетах ЦРУ за этот период. Однако в действительности основной объект критики Ханина — оценки показателей СССР, рассчитанных западными экономистами за предвоенный период 1928–1940 гг. Таким образом, данные, опубликованные ЦРУ, являются единственным доступным источником, поэтому я в своей работе опираюсь именно на эти цифры в том виде, в котором они приведены в исследовании Мэддисона (1995). Далее в этом приложении также будет рассматриваться его методика проведения расчетов.

Оценки межвоенного периода

Основным периодом для сопоставления оценок национального дохода Советского Союза является период 1928–1940 гг. По сравнению с послевоенной эпохой для анализа показателей экономики в эти годы доступны менее подробные статистические описания, и еще более существенные затруднения возникают при определении экономических индексов. В рамках своего исследования я намерен привести расчеты, изложенные в работах Бергсона (1961), Морстина и Пауэлла (1966), Хантера и Ширмера (1992), Ханина, а также мои собственные расчеты. При этом в работах ученых нашел отражение целый ряд различных подходов к оценке национального дохода государства. Поэтому в целях стандартизации этих концепций я прибегнул к методу сопоставления показателей ВВП. Этот подход иной раз требует проведения повторных расчетов или переоценки значимости имеющихся данных, однако результат вполне оправдывает затраченные усилия, позволяя выделить расхождения, которые в противном случае могли остаться незамеченными. В ходе анализа становится очевидно, что оценки, приведенные в работах Морстина и Пауэлла, Хантера и Ширмера, несколько отличаются от моих собственных расчетов. При этом во всех исследуемых ими рядах наблюдается значительно более высокий темп роста показателей, чем тот, к которому приходят в своих работах Бергсон и Ханин. Я склонен полагать, что более точной интерпретацией ситуации является именно быстрый рост экономики.