Этон Цезарь Корти - Елизавета I Австрийская

Вскоре у Елизаветы проявляются отчетливые признаки легкого сотрясения мозга: сильные головные боли, спутанность сознания, тошнота и бессонница. Приходит доктор Видерхофер и произносит тоном, не терпящим возражений: «Если в течение ближайших суток не наступит улучшения, придется состричь все волосы с головы императрицы». Графиня Фестетикс приходит в ужас, она представить себе не может, что Елизавете придется расстаться со своими роскошными волосами. Ида Ференци ни на минуту не отходит от постели своей госпожи, однако Видерхофер прогоняет ее. Тогда она и Мария Фестетикс садятся на ступеньки, ведущие в комнату императрицы, и ждут дальнейшего развития событий.

Франца Иосифа телеграммой информируют о несчастном случае, происшедшем с его супругой. Император очень испуган и готов немедленно отправиться в Састо, хотя всего два дня назад старательно убеждал Елизавету в полнейшей невозможности своего приезда. Однако вскоре поступают сообщения о том, что императрице стало лучше, и тогда Дьюла Андраши бросается уговаривать императора остаться во избежание политических осложнений. Франц Иосиф поддается на уговоры и лишь пишет нежные письма супруге, состояние которой продолжает улучшаться: «Хвала всемогущему Господу за то, что он уберег нас от самого худшего. Я не могу себе представить, что было бы со мной, если бы ты не поправилась. Что бы я делал на этом свете без тебя, мой ангел?» [354] Запись в дневнике графини Фестетикс, 21 сентября 1875 года. ФФА. Елизавета читает это письмо со слезами на глазах. Она действительно уже почти избавилась от последствий своего недуга, но от радости, которую ей доставляло пребывание в Састо, не осталось и следа. Теперь она ждет только полного выздоровления, чтобы сразу уехать отсюда [355] Некая графиня Занарди Ланди в полной противоречий и неточностей книге «Секрет императрицы», Лондон, 1914, утверждает, что она является дочерью австрийской императрицы. По ее словам, Елизавета во время своего пребывания в Састо родила ребенка, появление которого на свет, якобы, попытались скрыть выдумкой о падении императрицы с лошади. Между тем автор этой книги, насчитывающей целых 365 страниц, не удосужилась выяснить даже точное время пребывания Елизаветы в Састо и пишет, что она родилась в 1882 году, тогда как Елизавета была во Франции в 1875 году. Справедливости ради необходимо подчеркнуть, что книга, призванная засвидетельствовать высокое происхождение ее автора, появилась в условиях военной истерии 1914 года. И тем не менее следует вновь категорически подчеркнуть, что версия о рождении у Елизаветы «тайного» ребенка является совершенно безосновательной. Имеется много свидетелей падения императрицы с лошади, тогда как в вышеупомянутой книге нет практически ни одного достоверного факта, способного доказать правоту ее автора. . В ответном письме к мужу Елизавета следующим образом оценивает происшествие: «Мне искренне жаль, что я так напугала тебя, но, строго говоря, от подобного рода случайностей не застрахован никто. Сейчас я чувствую себя вполне здоровой. Видерхофер очень строг ко мне, однако обещает выпустить меня отсюда при первой возможности» [356] Письмо Елизаветы к Францу Иосифу, Састо, 16 сентября 1875 года. АЭЗВ. . Между тем императрица снова подумывает о возвращении к занятиям верховой ездой, отдает соответствующие распоряжения жокеям в Геделле и делится с мужем своими мыслями по этому поводу: «Я очень радуюсь тому, что у меня стало еще больше лошадей. Здесь у меня был слишком небольшой выбор, приходилось часто ездить на одних и тех же лошадях, так что, возможно, именно усталость и послужила причиной падения моего «Зуава»…« [357] Письмо Елизаветы к Францу Иосифу, Састо, 22 сентября 1875 года, АЭЗВ. Елизавета ставит Франца Иосифа в известность о том, что намерена в самое ближайшее время возобновить свои публичные поездки верхом для того, чтобы у окружающих не сложилось впечатление, будто «такое пустяковое происшествие способно выбить ее из седла». Франц Иосиф отправляет к жене флигель-адъютанта с поручением не спускать глаз с Елизаветы и передает с ним просьбу к супруге хоть ненадолго заехать в Париж. Он полагает, что после того, как весь мир с напряженным вниманием следил за тем, как Елизавета поправляется после досадного несчастного случая, было бы несправедливо не отблагодарить за беспокойство хотя бы французского президента.

26 сентября 1875 года Елизавета в полном здравии и в хорошем настроении прибывает в Париж. Президент маршал Макмагон предпринял было попытку навестить императрицу еще в предместьях столицы, но узнав, что Елизавета почивает, отказался от своего намерения. Тем временем императрица, верная своей привычке подробно знакомиться с достопримечательностями новых для нее городов, с раннего утра до позднего вечера носится в бешеном темпе по улицам Парижа. При этом она в полной мере проявляет свойственную ей непоседливость и целеустремленность. Все в ней противится затхлости, физической немощи и неподвижности. Ей гораздо больше по душе свет, солнце, молодость, красота, искусство и сила, одним словом, все, что составляет противоположность таким понятиям, как старение и увядание. По этой же причине она старается замедлить и свое собственное старение, внимательно следит за собой и регулярно занимается физическими упражнениями. В искусстве она отдает предпочтение скульптуре, в первую очередь, греческой. Она восхищается грациозностью и изяществом Венеры Милосской, которую ничуть не портит отсутствие рук. Однако она никак не может смириться с тем, что классический идеал красоты узким бедрам женщины предпочитает значительно более полные формы. Конечно, она посещает Дом Инвалидов. Испытывая отвращение к услугам гидов, Елизавета отправляется туда только в сопровождении Марии Фестетикс, прежде всего для того, что воздать должное императору Наполеону, перед гениальностью которого она преклоняется. Обе дамы долго стоят перед роскошным саркофагом Люсьена Бонапарта в полной уверенности, что там покоится прах императора. Проходящий мимо них случайный посетитель слышит их разговор, тактично указывает на ошибку и помогает найти настоящий, гораздо более скромный саркофаг, на котором уже лежит свежий букет цветов. Елизавета опускается на колени и при этом говорит: «Злые языки утверждают, что Наполеон был великим, но очень эгоистичным человеком. А я думаю при этом: эгоистов много и среди людей, не относящихся к великим. Например, таких, как я».

Елизавета посещает музеи и дворцы, замки и парки. Больше всего ей понравилось в парке, в котором можно кататься верхом на слонах, страусах и верблюдах. Ее положение не позволяет императрице самой ездить на этих животных, но вместо себя она отправляет придворных дам и барона Нопчу и, глядя на них, потешается от души как ребенок.